протоиерей Иоанн Толмачев - 3.Недели по Троице 1-17

" Лукаво сердце человеческое " (Иерем. 17:9) и всех его движений не постигнуть постороннему человеку, тем не менее по многим обнаружениям можно хотя бы приблизительно заключить о сердечности людей. Если мы, например, видим и слышим, что в некоторых христианских городах бедному человеку можно буквально умереть с голоду на улице, то не в праве ли мы заключить о сухости и черствости людей, населяющих подобный город? Если мы замечаем, что суд не в состоянии справляться с делами судными, тяжебными, то отсюда не в состоянии ли мы заключить, что в среде людей, где действует этот суд, мало взаимной снисходительности и всепрощения? Да, все это с грустью можно наблюдать в окружающей нас действительности, в современной нам жизни. Отчего же это происходит? — От эгоизма, братия, — от себялюбия. В настоящее время люди стали как-то быстро отвыкать от христианской морали и воспринимать мораль языческую, — жить только для себя и в свое удовольствие, забывая про других.

"После меня хоть потоп," чудовищный афоризм одного эгоиста и чувственного человека прошлого столетия, — начинает в наше время становиться правилом жизни для многих и многих людей. "В нынешнее время надобно жить не по Евангелию, а по человеческой мудрости," сказал мне один христианин, т. е. это значит жить по той мудрости, которую апостол Иаков называет "бесовской" (Иак. 3:15 [859] Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская. ). Удивляться ли после этого, что в современном нам обществе проявляется так мало милосердия и всепрощения и наоборот — так много черствости, жестокости и бессердечия, формальной правды, которая бывает иногда хуже самой кривды.

Но, братья мои, так делать нельзя, ибо жизнь наша не заканчивается только могилой; спросят, спросят и нас о том, как мы употребили дар Божий на земле в отношении ближних своих, так ли как Царь небесный этого хочет или так как сделал это своекорыстный заимодавец… Страшно впасть в руки Бога живого! " Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма " (Иоан. 35).

Аминь.

В евангельском чтении на 11-ю Неделю по Троице Святая Церковь преподает нам урок милосердия и прощения по отношению к ближним, и этот урок поясняет притчей о милосердом царе и жестоком рабе, который, сам удостоившись бесконечного милосердия от царя, не хотел в то же время оказать милости своему собрату, а потому за свою жестокость понес должное и справедливое наказание.

Притча эта сказана была Спасителем по поводу одного вопроса апостола Петра. Слушая божественное учение о бесконечном милосердии и всепрощении Отца небесного и понимая это учение как высший закон и для отношений людей между собой, апостол Петр пришел в некоторое смущение. Ему казалось, что учение его божественного Учителя сильно расходилось с теми правилами, в которых он воспитался с детства. По обыкновенному иудейскому правилу полагалось прощать обидчику три раза, после чего предоставлялось полное право подвергать его всем суровостям законной кары. Учение нового Учителя, по-видимому, не согласовалось с этим. Как же было понимать его? Можно думать, что вопрос обсуждался между апостолами, и так как они не пришли ни к какому решению, то и поручили Петру спросить Учителя. Улучив надлежащую минуту, Петр спросил: "Господи, сколько раз прощать брату моему согрешающему против меня? до семи ли раз?" Ему не хотелось сказать: "до трех ли раз," так как этим слишком суживалось бы само милосердие, и потому он к трем прибавил еще четыре раза, быть может, умственно слагая при этом цифры в известном изречении пророка Амоса: " за три преступления Едома и за четыре не пощажу его " (1:11). Каково же было его удивление, когда божественный Учитель отвечал, что прощать следует не до семи только, а до седмижды семидесяти раз. Это значит, что прощать в сущности должно всегда, каково бы ни было нанесенное оскорбление. Таков закон Христовой любви, потому что любовь бесконечна. В пояснение этой истины Господь и произнес содержащуюся в евангельском чтении притчу, желая наглядно показать ею, как необходимо для человека прощать своему ближнему всякое оскорбление, как бы оно ни было велико, потому что никакое прегрешение ближнего против нас не может равняться величию и наказуемости наших долгов перед Богом. Так как Бог по Своему божественному милосердию оставляет нам наши прегрешения против Него, хотя эти прегрешения ни каким образом не могут идти в сравнение с прегрешениями ближних против нас, то мы тем более обязаны прощать своим ближним и не мстить им или не взыскивать с них. [860] Дальнейшее объяснение притчи заимствовано из беседы Дмитрия, архиепископа Волынского.