о.Александр Авдюгин - Господь управит

К козам, естественно, козел нужен. Иначе стадо не увеличишь. Поэтому хороший козел — всегда в цене и постоянно востребован. Такой у бабы Анны в Кузьминках был. Обычно его сами «на дело» забирали, но нынче попросили привезти по причине неимения транспортного средства и дороговизны бензина. Именно поэтому и стояла баба Анна с козлом на поводке на автобусной остановке, ожидая с немногочисленными попутчиками положенного рейса.

Водитель автобуса, увидев бабку с бородатым и рогатым козлом, изначально наотрез отказался от данного пассажира, но затем ввиду слез бабы Анны и народного заступничества, сменил гнев на милость.

Старушка, получив согласие, скромно, но с достоинством уселась на сиденье, предварительно запихав под него козла. Козел вел себя вполне достойно, даже можно сказать скромно. Он тут же уснул и если бы не амбре, струящиеся из-под сиденья, то о нем бы скоро забыли.

Да видно день такой выдался, что забыть не удалось. По пути к шахте автобус еще несколько остановок сделал и пассажирами окончательно заполнился. За бабой Анной уселся никто иной, как отец Стефан, настоятель поселка городского типа и окрестных деревень. Батюшка направлялся на шахту выпрашивать очередную шефскую помощь, поэтому был не в своем обычном рабочем выцветшем на солнце подряснике, а в недавно приобретенной красивой рясе, на которой красовался новый золотом блестящий наперсный крест.

С отцом Стефаном уважительно здоровались, а некоторые, увидев рясу с крестом, и крестились, чем несказанно смущали священника. Это смущение батюшка относил к своей пастырской недоработке: не объяснил людям, что, видя священника, крестом себя осенять не надобно, он не икона и далеко не образ святости.

Автобус происхождения времен развитого социализма на многочисленных дорожных ухабах тарахтел всеми своими составными частями и к пункту назначения ехал долго. Пассажиры, как обычно, рассуждали о дороговизне, никчемных местных руководителях и непутевой молодежи, причем говорили громко, с желанием, чтобы и попутчик-священник в разговор вступил.

Отец Стефан решил помолчать и ограничиться вздохами и сочувственным видом.

Не будешь же в автобусе нравственным богословием заниматься, да еще таким, где обязательно кого-то осудить надо и чье-то мнение поддержать. Агрессивное миссионерство в его нынешние планы никак не входило, тем более, что в кабинеты ему сегодня стучаться, где эти самые молодые руководители сидят и без которых ему зимой в храме топить будет нечем.

Вовремя вспомнилось священнику, что в кармане подрясника книжица недочитанная лежит. Ее и раскрыл священник…

Автобусные диалоги отошли в сторону, дорожные ухабы стали мягче и даже грохочущие миноры умирающих рессор не резали слух. Священник погрузился в интересное, доброе и размеренное повествование о византийских древностях и благочестивых подвижниках. Как на вечерне «Свете тихий» утихомиривает пришедший на службу народ, создает иную неотмирную реальность, так и книга увела отца Стефана из душного полуразбитого автобуса в другое время, где начальство благочестивое, молодежь послушная и вопрос цен никого не волнует.

Вот только после открытия книги стал донимать батюшку запах странный. Нечеловеческий. Стойкий, и крайне неприятный. Если бы книжное повествование рассказывало об адских муках или гоголевских рогатых сущностях, то отец Стефан и не удивился бы, но тут ведь все о мудростях старцев, да о помощи святых изъясняется.

Откуда же такие ассоциации?

Батюшка огляделся. Впереди в чистеньких платочках сидели две старушки, которых отец Стефан прекрасно знал, сбоку и сзади расположились едущие на работу горняки, от которых до работы подобным ароматом никак пахнуть не может. Источник устойчивого запаха, однозначно и четко определяющегося, как адский, не обнаруживался.

— Странно, — подумал священник, и попытался опять уйти в мир книжный.

Не удалось.

Один из сидевших сзади шахтеров, поняв, что священник не сообразит, откуда идут волны неприятного содержания, громко произнес, указывая вниз под сиденье.

— Батюшка, козел.

Отец Стефан слова услышал, а указывающий перст увидеть никак не мог, поэтому утверждение преобразовал в определение. Ошарашено и растерянно задумался и не нашел ничего лучшего, как повернуться и спросить у горняка:

— Почему козел?

— Так к козе везут, — разъяснил шахтер, чем ввел отца Стефана в окончательный ступор.

Первое, что пришло в голову, это форма собственной бороды, которая в начальные дни священства действительно походила на козлиную. Но ведь сейчас, по прошествии почти десятка лет настоятельства, его облик украшала ухоженная, профессорская бородка, никак не сопоставимая с этой тварью.