прот.Виктор Гурьев - Пролог в поучениях

Итак, справедливо сказано в Прологе, что скорби суть врачевства, полезные в наших ранах, что они, хотя с одной стороны горьки, зато с другой сладки, и что мы должны быть благодарны Богу и за них, ибо не без премудрости Он их посылает. Да, как сейчас слышали от св. Златоуста, скорби сплетают нам венцы и ведут нас к вечной славе. Поэтому будем благодушествовать и в скорбях, не будем изнемогать в них, оставим малодушие и уныние и всегда будем помнить ту истину, что чем сильнее бой, тем славнее победа и чем труднее подвиг, тем блистательнее за него следуют венцы. Аминь.

(Из слова св. отца Памвы к ученику своему)

Есть довольно христиан, любящих церковное пение и участвующих в нем. Не говоря уже о том, что церковное пение есть дело вообще приятное для певцов, оно вместе с тем и полезно для них. Церковь Божия особенно поминает их в одном из своих прошений к Господу и тем испрашивает им особенное Его благоволение.

Но очень жаль, братие, что некоторые из певцов только грешат, когда поют. Они обыкновенно стараются перекричать других, с ними поющих, и через то нарушают общую гармонию пения и вводят в соблазн молящихся, возбуждая в них или гнев, или глумление. На вразумление таковых я считаю не лишним предложить отзыв одного из св. отцов о неблагоприличном пении, и вместе его же урок касательно того, каково должно быть настоящее пение.

Преподобный Памва раз, по делу, послал одного из учеников своих в город Александрию. Инок пробыл там пятнадцать дней и в это время часто посещал церковь св. Марка. Так как служба в ней очень ему нравилась, то он с сожалением оставил город и грустный возвратился домой. Памва заметил его грусть и с участием спросил: "Не случилось ли с тобой какого несчастия?" Инок, отвечал: в небрежении кончаем мы дни свои, отче! Видел я чин церковный и слышал, как поют в Александрии, и был в печали великой: почему мы не так поем?" — Старец на это сказал ему: "горе нам, чадо!.. Какое может быть умиление, когда стоят в церкви и возвышают голоса свои как волы? Если стоим пред Богом, то должно стоять с умилением, а не ухищряться в пении, не возвышать без ума голос, не трясти руками, не позволять себе неприличные телодвижения; необходимо нам со многим страхом и трепетом и со слезами умолять Бога, и с умилением и воздыханием и благонравно, тихим и смиренным голосом Богу молитвы приносить."

Итак, братие, если есть у вас усердие послужить Богу пением, то пойте со многим страхом и трепетом, со слезами, с умилением, воздыханием, благонравно и, наконец, тихим и смиренным голосом. Аминь.

(Слово о Евхаристе пастусе)

Не раз я говорил, что не в монастыре, а и в миру и, притом, во всяком звании можно спастись, и, чтобы убедить вас в этом, неоднократно приводил примеры святых, которые вошли в царство небесное, подобно вам будучи простого звания и неучеными. Ныне опять намерен доказывать тоже, и думаю, что пример, который приведу, будет для вас назидательным.

Два старца, жившие в пустыни, просили Бога открыть им, насколько подвиги их угодны Ему. Молитва была услышана, и голос свыше возвестил им, что они не сравнялись еще святостью жизни с одним простолюдином Евхаристом и женою его Мариею, которые живут в одном из селений Египта. Иноки тотчас пошли отыскивать этих людей и скоро нашли дом их, Евхарист был в отсутствии, и отцы остались ждать его, и дождались. Вечером он возвратился с стадом овец домой, и увидав старцев, умыл им ноги, приготовил пищу и просил вкусить ее. "Нет, сказали монахи, ты сначала поведай свои добрые дела, а потом уже корми нас. Пока не расскажешь не вкусим у тебя ничего!" — Смиренный Евхарист отвечал: "какие у меня могут быть добрые дела? Я — пастух, а вот и моя жена." Старцы настаивали на своем; он же молчал. Видя его непреклонность, они, наконец, сказали ему: "отвечай нам: ибо Сам Бог послал нас к тебе!" Слыша это, Евхарист убоялся и отвечал: "овцы, которых вы видели, суть наследство мне после моих родителей; все то, что получаю от них, я делю на три части: одну отдаю нищим, другую употребляю на приятие странных, а третью на свои нужды. С тех пор, как Мария стала моею женою, оба мы соблюдаем строгое целомудрие, на ночь облачаемся в власяницы — и никому доселе об этом не было известно." — Сие услышав, старцы удивились, прославили Бога и возвратились в пустыню.

Так простой пастух стал выше в очах Божьих, нежели старцы, оставившие вовсе мир для Бога! Чем же Евхарист достиг столь высокой степени духовного совершенства? Смирением, любовью к нищим, страннолюбием и целомудрием. Препятствует ли что и вам подражать ему в этих добродетелях? Конечно, нет. А если нет, то и подражайте, будьте смиренны, милосерды к ближним, и живите целомудренно, помня, что супружество установлено для благословенного рождения и воспитания детей, а не для похотливости. Провождая такую жизнь, вы и в мире можете спастись. Аминь.