прот.Виктор Гурьев: Пролог в поучениях

В некотором городе жил один юноша, который весьма много зла сотворил, и ремеслом его было то, что он обкрадывал мертвецов. Но вот однажды благодать Божья коснулась его сердца, ужаснулся он своих злых деяний, вспомнил Божий суд и решился в покаянии и смирении провести жизнь последующую. Для сего, пришедши к пещерам, где лежали обкраденные им мертвецы, он сначала горько плакал тут, не смея даже произнести и имени Божья, а потом и совсем затворился в одной из пещер. Но тут и началась ужасная для него брань бесовская. Прошла неделя житья его в гробищах и после оной полчища бесовские явились и возопили: «где же этот скверный и нечистый, который, пресытившись грехом, теперь целомудренным хочет показать себя и благочестивым? Неужели ты думаешь христианином еще быть? И неужели думаешь быть помилованным, содеявши столько наших зол? Выходи же скорее отсюда и ступай на свои прежние деяния. Блудницы и скупщики краденого уже ждут тебя. Что же не идешь, чтобы удовлетворить скверным желаниям твоим? Смотри, если не пойдешь, то мы возьмем свое. И к чему так моришь себя? И к чему, окаянный, думаешь избежать муки? Не наш ли ты? И не нам ли продал себя? И не все ли беззакония наши сотворил ты? И не всем ли нам потому повинен? И посмеешь ли что-либо на все это ответить нам?» Так вопили бесы. Но юноша, при вере в беспредельное милосердие Божье к кающимся грешникам, укреплялся Божию помощью и силою, и бесам ничего не отвечал. Долго — долго бесы продолжали мучить его своими воплями, но, видя, что они мало помогают опять взять юношу в свои руки, по попущению Божию, начали наносить зло и его телу. Бесы много раз так сильно били его, что оставляли едва живым. И были времена, что юноша не мог даже тронуться и одним членом своим, стонал и думал, что уже наступает и последний час его. Между тем родные взыскались его и, нашедши в пещере, спрашивали: «зачем ты пришел сюда?» Не зная его намерений, они убеждали всячески его возвратиться домой, но юноша не послушался их. Бесы же продолжали его мучить, а родные и паки приходили к нему и снова умоляли уйти из пещеры. Юноша говорил им: «Нет, лучше умру я в этих гробницах, чем возвращусь в мир на смертные грехи.» И сколько близкие ни увещевали его, он остался непреклонным. — И они принуждены были одни воротиться домой. По удалении их, бесы и еще напали на юношу, и с таким остервенением, что едва не убили его. Но это уже было зато и последнее их нападение. Видя юношу непоколебимым в терпении и мужестве, как скала, они, наконец, удалились от него, вопя: «Да, благодатью Божию и своим терпением одолел нас!» И после, этого юноша уже не видал зла от бесов и без беды, сказано, пожил во гробах до смерти своей (Пролог Сент. 2).

Не правда ли же, братие, что подлинно, когда мы обращаемся от греха к добродетели, тогда нам от того трудно бывает и от того часто тоска и уныние нас гнетут, что в это время дьявол объявляет нам непримиримую брань, мучить нас невидимо и тревожить и всеми силами старается совратить с пути спасения на путь погибельный? Заметьте: когда упомянутый юноша много зла творил и мертвецов обкрадывал, тогда не сказано, чтобы его бесы хотя бы и пальцем тронули; когда же вспомнил суд Божий и взялся за доброе, тогда они его чуть не убили. Так же точно бывает и со всеми нами, когда бросаем худые дела и принимаемся за доброе. В это время нам скучно и мучительно бывает от того, что тут дьявол объявляет нам непримиримую брань.

Помня же это, будем, всеми силами нашей души, гнать от себя внутреннего и тлетворного змея терпением и мужеством, а вместе с сим, без сомнения, и молитвою и постом; ибо эти два последних оружия в борьбе с врагом нашего спасения указаны нам и Самим Господом. Сей род , говорит Он, не исходит, токмо молитвою и постом (Матф. 17, 21). Аминь.

(Из слова о гневе, яко держай гнев на свои други. во область дается дьяволу)

Некто Исаак монах рассказывает следующий случай из своей жизни. Однажды, говорит он, я поссорился с братом и стал гневаться на него. Между тем, сидя раз за своим рукоделием, я вспомнил о своей ссоре, раскаялся и, тревожимый страхом ответственности перед Богом, думал: что мне делать? В это время вошел ко мне какой — то юноша и не сотворив, как бы следовало, крестного знамения, сказал: «ты согрешил и тревожишься; отдайся мне и будешь спокоен». Я же, узнав, что это дьявол, отвечал: «уйди, ибо ты не от Бога». Он же мне: «жаль мне тебя: дело свое ты губишь, а все-таки ты мой». — Нет, говорю, не твой я, дьяволе, а Божий". Он сказал: "гнев держащих и зло помнящих Бог предал нам; ты же три недели гневаешься на брата своего". Я отвечал: "лжешь". А он: "ты зло имеешь на него; а держащих злопамятство ожидает геенский огонь, и я к таким людям приставлен, и ты мой". Услышав это, я тотчас же пошел к брату моему, поклонился ему и примирился с ним. Что же? Возвратившись домой, я увидал, что дьявол, не терпя моего примирения, из злобы сжег мое рукоделье и рогожу, которую я обыкновенно подстилал, когда молился.