Дети острова Таршиш

— Канат! Канат развязывается!

Матрос бросился за ускользающим концом каната, крепившего шлюпку, но было поздно! Маленькое суденышко с семью мальчишками стремительно уносилось в темную штормовую ночь. Матрос, который должен был сопровождать детей, потерянно стоял на палубе, а шлюпка скрылась из вида.

— Крепче держитесь за борт,— приказал Дани.— Не вставать! Спокойно!

— Мама,— заплакал Нафтали тоненьким голоском.

— Не бойся, Нафтали,— откликнулся Дани,— держись крепче!

«Шма Исраэль, А-Шем Элокейну А-Шем эхад» [*] «Шма Исраэль, А-Шем Элокейну, А-Шем эхад» Древнеевр.: «Слушай, Израиль. Господь Бог наш, Господь один!». Начальные слова важнейшей еврейской молитвы, основной символ веры иудея. ,— шептал кто-то рядом с ним. Дани узнал голос. Он принадлежал Шалому Шараби, худенькому очкастому мальчику лет двенадцати. Шалом молился, закрыв глаза: «Ана А-Шем хошиа на . Пожалуйста, А-Шем [*] А-Шем. Древнеевр.: «Имя оно». Слово, употребляемое вместо имени Бога, когда оно произносится «всуе», т.е. не в составе молитвы или при чтении священных текстов. , спаси нас». Узнать других в непроглядной тьме было трудно.

Всю ночь шлюпку швыряло по бушующему океану. Только под утро шторм стих. Из-за горизонта поднималось солнце. Они плыли по зеркально гладкой воде, одни в бескрайнем океане, под хмурым серым небом. Ни парохода, ни других спасательных шлюпок не было видно.

Дани внимательно оглядел ребят. Нафтали спал, натянув на себя мокрое одеяло, его голова покоилась на коленях двенадцатилетнего Рона Шварца. Дани знал, что Рон старший в семье, кроме него было еще шесть детей. Наверное, он вспоминает своих младших братьев и сестер, подумал Дани, видя, как Рон заботливо приобнял одиннадцатилетнего Ашера Байтона. Худое лицо Ашера было очень бледным, губы дрожали, а карие глаза были устремлены на восток, к поднимавшемуся из воды солнцу.

Дани перевел взгляд на свернувшегося клубком Гилада Равива. Этот толстяк уснул в самый разгар шторма и до сих пор не проснулся. За ним сидел Шмиль Лефковец, одиннадцатилетний рыжеволосый паренек. Он улыбнулся и подмигнул Дани. Шмиль умел рассмешить, он всегда веселил друзей. Дани улыбнулся в ответ, забыв на миг об их отчаянном положении.

Наступал день. И новый страх охватил сердце семерых мальчишек. Где остальные пассажиры огромного парохода? Неужели все утонули? Или все спаслись и уже на берегу?

Неужели только эту шлюпку не сумели найти? Почему не видно никаких судов? Вообще, ищет ли их хоть кто-нибудь? А самолеты? Заметят ли они крошечную лодочку в этом безбрежном пространстве?

Голова шла кругом от таких мыслей. Дани увидел, что и его друзья чувствуют себя не лучше. Что делать? Что им сказать?

— Дани,— прошептал Нафтали,— где папа и мама? Что случилось с ними?

— Не знаю,— выдавил из себя Дани,— не бойся, малыш, все будет хорошо...

Потом он обратился ко всем:

— Мы должны беречь воду и еду,— сказал он, стараясь говорить строго, по-взрослому.— Неизвестно, когда нас найдут.

— А если нас вообще не найдут? — прошептал Рон.

— Глупости,— отрезал Дани, стараясь прогнать собственный страх,— и не думай об этом!

— Правильно,— уверенно заявил Ашер, внезапно подняв голову.— Наверняка нас уже ищут. После таких крушений всегда высылаются специальные спасательные команды.

— Конечно, не надо отчаиваться,— вступил в разговор Шалом.— Будем молиться. А-Шем нам поможет.

Дани знал, что аварийный запас продуктов на спасательной шлюпке рассчитан лишь на несколько дней, что питьевая вода в большом металлическом баке на корме тоже скоро кончится. Пить же соленую воду ни в коем случае нельзя. Это верная гибель.

Вот уже три дня лодку носило по океану. Вокруг не было никаких признаков жизни. Приходилось постоянно сокращать порции воды и пищи. С каждым часом надежды на спасение становилось все меньше и меньше.

— Я хочу есть,— захныкал Нафтали на четвертое утро,— и пить.

— Вечно ты хнычешь,— оборвал его Дани,— я же тебе объяснил, вся вода и пища уже кончились.

— Что с нами теперь будет? — горестно вздохнул Рон.

— Мы можем ловить рыбу, — вдруг сказал Гилад,— сплетем сеть...

— Из чего ты ее сплетешь? — сердито оборвал его Дани.

— А хотя бы из майки,— настаивал Гилад.

— А почему бы и нет? — встрепенулся Дани,— что нам терять?