Иеромонах Серафим Роуз: Человек против Бога

Как пишет отец Дамаскин, в начале 1960-х годов в одном из подвальных помещений в деловой части Сан-Франциско за столом, заваленным книгами и бумагами, Юджин Роуз, будущий отец Серафим, начал писать монументальную хронику войны человека против Бога, против старого порядка с целью создания нового, без Христа, его стремления отрицать существование Царства Божиего и заменить его собственной земной утопией. Эту книгу предполагалось озаглавить «Царство Божие и царство человеческое».

Работая над ней, Юджин все еще пребывал в брани, осмысливая то, что он нашел. Он нашел истину в неискаженном образе Христа, сохранившемся в Православной Церкви, но он страстно желал войти в «самое сердце» этой Церкви, ее духовное измерение, а не в скучную, мирскую организационную структуру. Он желал Бога, и желал Его всем сердцем. Сочинения того периода были для него своего рода освобождением от неистины, выходом из темноты на свет. Хотя в них гораздо больше философии, чем в позднейших работах, эти ранние произведения были рождены сильным страданием, все еще жившим в его душе. Совершенно естественно, что он больше писал о царстве человеческом, в котором прострадал всю жизнь, чем о Царстве Божием, отблеск которого только упал на него. Царство Божие он все еще воспринимал сквозь призму царства человеческого.

Из четырнадцати глав, которые, по мысли Роуза, должны были войти в книгу, были напечатаны целиком только семь глав, остальные сохранились написанными от руки. Седьмая глава, которую мы приводим здесь, была посвящена философии нигилизма.

«Нигилизм, вера в то, что нет абсолютной истины, что всякая истина относительна, — утверждал Роуз, — является основной философской доктриной ХХ столетия. Нигилизм столь распространен в наше время, он так глубоко проник в умы и сердца сегодняшних людей, что не осталось ни одной сферы, ни одного фронта, на котором с ним можно было бы бороться». Суть этой философии, писал он, лучше всего была выражена Ницше и одним из героев Достоевского: «Бог мертв, потому человек сделался богом и все дозволено».

Из своего опыта Юджин знал, что современный человек не может прийти окончательно ко Христу, пока не увидит, как далеко он и его общество оказались от Христа, пока не столкнется с нигилизмом в самом себе. «Нигилизм нашей эпохи существует во всем, — писал он, — и те, кто с помощью Божией не становятся в ряды борцов во имя полноты принадлежности Богу Живому, уже поглощены им. Мы оказались у края бездны, зовущейся ничто, и, признаем мы ее природу или нет, мы будем затянуты в нее без всякой надежды на спасение по сродству с вечно присутствующим “ничто” внутри нас самих, если не прилепимся к полноценной вере во Христа, без Которого мы действительно ничто».

Роуз чувствовал, что его обязанность как писателя состоит в том, чтобы вызволить своих современников из этой бездны. Он писал не только ради собственного стремления к Богу, но и ради тех, других, которые тоже к Нему стремились, и даже для тех, кто, как некогда он сам, отрицали Бога и воевали против Него, потому что на самом деле они также желали Его…

25 февраля 1962 года, в день памяти святого Евгения Александрийского, Роуз принял Православие с именем Евгений. Но он не удовлетворился тем, что нашел ту веру, которая отвечала на его давние поиски, в которой он увидел бесконечную полноту истины. И он решил принять Православие, что называется, «до конца». Так же, как Глеб Подмошенский, Евгений стал стремиться к монашеству, между двумя молодыми людьми завязалась глубокая дружба.

С благословения архиепископа Иоанна (Максимовича), которого можно назвать последним связующим звеном со Святой Русью, два друга основали братство, целью которого было распространение подлинного, традиционного Православия среди американцев. Братство назвали в честь тогда еще малоизвестного монаха Германа, который лет сто до этого жил на Аляске, делом и примером распространяя Православие среди туземцев.

История братства преподобного Германа Аляскинского стала в большой степени жизнеописанием отца Серафима. Братья занялись книжной лавкой рядом с русским собором. Эта лавка станет со временем настоящим центром Православия в Америке.

Каждое утро Евгений и Глеб пели на клиросе Божественную литургию. Вечером они чаще всего тоже были в храме, а днем работали и подготавливали издания миссионерского журнала на английском языке. Но, что еще важнее, они стали жить по-монашески. Их духовником стал сам архиепископ Иоанн.