Михаэль Лайтман: Постижение Высших Миров (Каббала - тайное учение - 4)

Я как более наглый, подталкиваемый желанием наконец-то все для себя выяснить, часто вступал в споры. Видно, это все передавалось Главному, как оказалось, постоянно интересующемуся нами. И наш учитель вдруг сказал мне, что после молитвы, часов в 7 утра, Главный может поучить со мной "Предисловие к книге "Зоар". ...Видя, что я не понимаю еще ничего, через 2-3 занятия Главный через нашего учителя объявил мне, что их больше не будет.

Я бы продолжал заниматься, хотя чувствовал, что ничего не понимаю. Я готов был автоматически читать все подряд с ним, подталкиваемый необходимостью все же понять, что есть внутри этих строк, но он, видимо, знал, что еще не пришло мое время и, несмотря на то, что я очень обиделся, все же прекратил эти занятия.

Прошло несколько месяцев, и через моего учителя Главный спросил меня, не могу ли я отвезти его на прием к врачу в Тель-Авив. Я, конечно, согласился. По дороге он много говорил на самые разные темы. Я же пытался спрашивать о Каббале. И тогда он сказал, что пока я еще ничего не понимаю, он может говорить мне обо всем, но в дальнейшем, когда я начну понимать, он перестанет быть со мной таким откровенным.

Так и произошло: годами вместо ответов на самые кричащие во мне вопросы, я слышал в ответ: "У тебя есть уже к кому обращаться", имея в виду Творца, "Кричи, проси, жалуйся, все, что ты хочешь - все обращай к Нему и требуй от Него!"

...Процедуры у врача ни к чему не привели, и Главный с воспалением уха должен был лечь в больницу на целый месяц. А поскольку я его уже многократно сопровождал на приемы к врачам, то, поместив его в больницу, я остался с ним в тот день. В течение всего месяца я приезжал в 4 часа утра к больнице, перелезал через забор, незаметно проходил через все помещения, и мы учили... И так целый месяц! С тех пор Барух Шалом Алеви Ашлаг, старший сын "Бааль Сулама" стал моим Равом, Учителем, Духовным Отцом.

После выписки из больницы, мы выезжали в лес, в парки на прогулки. Возвращаясь с этих прогулок, я лихорадочно записывал все мною услышанное. Эти постоянные выезды по 3-4 часа в день превратились с годами в привычку.

В течение первых двух лет я спрашивал Рава о разрешении переехать поближе к нему, но всегда слышал в ответ, что он пока еще не видит в этом необходимости, что мои приезды из Реховота - это усилие, которое мне приносит духовную пользу.

А когда через 2 года он сам предложил мне переехать на жительство в Бней Брак, я почему-то не стал торопиться, настолько, что Рав сам нашел мне квартиру по соседству и подталкивал к переезду.

Еще живя в Реховоте, я спросил у Рава разрешение провести несколько занятий в одном из мест, где когда-то присутствовал на нескольких лекциях и познакомился с пытающимися изучать Каббалу. Он воспринял это без большого воодушевления, но впоследствии расспрашивал о моих уроках. А когда я сказал ему, что существует возможность, чтобы пришли оттуда к нам несколько молодых парней, то Рав осторожно согласился.

Так к нам пришло сразу несколько десятков молодых парней, в тихом замкнутом месте закипела жизнь, за полгода было сыграно десяток свадеб. Жизнь Рава, все его дни приобрели новое значение, он светился от такого наплыва жаждущих изучать Каббалу!

Обычно наш день начинался в 3 часа утра, учеба в группе учеников до 6. Каждый день с 9 до 12 мы выезжали в лес, в парк или на море. По возвращении я уходил домой работать. С 5 до 8 вечера продолжались занятия. После чего расходились, чтобы встать вновь в 3 часа ночи. И так годами. Все занятия записывались мною на магнитофон и за прошедшие годы собралось более тысячи кассет.

В последние 5 лет (с 1987 года) Рав принял решение выезжать раз в 1-2 недели на два дня в Тверию, что мы вместе и делали, отрываясь от всех, что еще больше сблизило нас. С годами я все сильнее ощущал, какая между нами духовная пропасть, но как преодолеть ее, не представлял.

Я явственно ощущал эту духовную пропасть, наблюдая за человеком, который радуется, когда есть возможность что-то в теле подавить, для которого принятое решение является законом, а график и распорядок незыблем, несмотря на усталость или недомогание.

Падая от усталости, этот Человек выполнял до последней буквы все то, что наметил, и никогда не уменьшал взятое на себя. Задыхаясь от усталости, до того уставая, что не было сил даже дышать, страдая от затрудненного дыхания, он не отменил, не сократил ни одной встречи или занятия, не переложил на других ни одной своей обязанности.

Постоянно наблюдая это, я постепенно терял уверенность в себе и своем успехе, хотя понимал, что эти нечеловеческие силы появляются при осознании величия задачи и исходят свыше.