Классические буддийские практики. Путь благородной личности

«Энциклопедия Абхидхармы» завершается Приложением, имеющим вспомогательный характер.

Таким образом, содержание трактата Васубандху представляет собой полное теоретическое обоснование буддийского религиозного опыта.

Долгое время только китайская и тибетская версии трактата являлись достоянием науки. Санскритский его оригинал вплоть до середины 30-х годор XX в. считался безвозвратно утраченным. Первые исследования «Энциклопедии Абхидхармы» были предприняты японскими учеными Дж. Такакусу (1904) и С. Ямаками (1912). Однако начало массированной атаки на источники и проблематику постканонической Абхидхармы связано с Россией. В 1917 г. глава санкт-петербургской буддологической школы академик Ф. И. Щербатской разработал международный проект изучения «Энциклопедии Абхидхармы».

К осуществлению проекта он привлек выдающихся западноевропейских буддологов Л. де ла Балле Пуссена, С. Леви, а также Д. Росса и авторитетного японского текстолога У. Огихару. Российская сторона была представлена самим Ф. И. Щербатским и его ближайшим учеником О. О. Розенбергом.

Исторические обстоятельства помешали Ф. И. Щербатскому полностью реализовать это грандиозное международное научное предприятие, хотя многое из намеченного удалось сделать. Свою программу в рамках проекта завершил лишь Л. де ла Балле Пуссен, выполнивший перевод на французский язык китайской версии «Энциклопедии Абхидхармы». Огромный вклад внес и О. О. Розенберг, чья монография «Проблемы буддийской философии» (1918) вплоть до нашего времени не утратила своего научного значения.

Обнаружение в 1935 г. санскритского оригинала трактата Васубандху и его первая публикация в 1967 г. открыли новые, исключительно плодотворные возможности для изучения теоретического наследия постканонической Абхидхармы.

В. И. Рудой был первым из санскритологов, кто задался целью осуществить полный перевод «Энциклопедии Абхидхармы» с языка оригинала. В 1990 г. вышел в свет выполненный им комментированный перевод первого раздела трактата, сопровождавшийся обширным историко-философским исследованием. В. И. Рудой при участии младших коллег разработал новый метод интерпретации буддийских философских текстов, получивший название структурно-герменевтического. Благодаря этому методу в научном истолковании учитывались три уровня буддизма: религиозная доктрина, буддийская йога (психотехническая практика) и собственно философский дискурс.

В 1994 г. был опубликован перевод третьего раздела «Энциклопедии Абхидхармы», подготовленный В. И. Рудым совместно с Е. П. Островской, а в 1998 г. — второй раздел (совмещенный в одном томе с переизданием первого). Остальные разделы трактата находятся на разных стадиях издательской подготовки, и промедление в их публикации обусловлено лишь теми финансовыми трудностями, которые испытывают сегодня российские издательства, поддерживающие фундаментальную науку.

Буддийский религиозный подвижник ( йогин), устремленный к Нирване как высшей цели человеческого существования, подчинял свою жизнь единственной задаче — устранению аффектов, ибо именно они и заставляют сознание бессмысленно блуждать в круговороте рождений. Согласно учению о карме, преподанному Бхагаваном Буддой, только действие, не обусловленное аффективным мотивом, не влечет за собой новое рождение в сансаре — мире страдания. А это, в свою очередь, означает, что аффекты и есть «корень бытия», и тот, кто устремлен к победе над страданием, должен предпринять практические усилия, чтобы полностью выкорчевать его. Таким образом, устранение аффектов и есть путь, ведущий из сансары к Нирване, а усилия, предпринимаемые на этом пути, направлены на овладение традиционными буддийскими технологиями освобождения сознания от аффектов.

Но что такое аффекты в буддийском понимании? Для ответа на данный вопрос прежде всего необходимо иметь в виду, что словом «аффект» в современных переводах буддийских письменных памятников передается санскритский термин клеша. Он происходит от глагольного корня клиш, буквальное значение которого — «пачкать», «загрязнять», «причинять боль, мучение», «приводить в возбужденное состояние». Однако этимология и буквальное значение слова при переводе философской терминологии служат лишь подспорьем, они только наводят на смысл термина. Чтобы понять его строгое значение, необходимо вскрыть концепцию, стоящую за этим термином.