Иоанн Мейендорф - Единство Империи и разделения христиан

Поэтому если Константин и Констанций поддерживали ариан, если Феодосии I в 380г. встал на сторону не только никейского православия, но и против «сверхправославия» (или «старойикейства») Рима и Александрии, если Феодосии II поддерживал в 431г. Кирилла против Нестория*{{Феодосии II поддерживал Нестория во время Эфесского собора 431 г. и только после собора склонился на сторону Кирилла. — В.А. }} и в 449г. Диоскора против Флавиана, если Маркиан и Пульхерия обратились вспять и санкционировали халкидонское определение 451г., то все это было не в силу эллинистического принципа императорской божественности, а потому, что таково было их (и их советников) понимание церковного учения, которое, по их мнению, только одно и могло вновь обеспечить Pax mmana. Императорские Конституции о вере, изданные Зиноном, Анастасией и Юстинианом, пошли дальше: они пытались, минуя соборные процедуры, навязать императорское понимание предыдущих соборных постановлений и только после этого добиться согласия епископов. Такие попытки оказывались неудачными, если только согласие не достигалось на деле, как, например, в 553г., после односторонних указов Юстиниана, направленных против Оригена и «Трех Глав». Все были согласны в том, что для действенности соборных постановлений санкция императора необходима, но никто не верил в личную вероучительную непогрешимость императора (или кого–либо другого). Поэтому понятие «цезарепапизма» не соответствует реальности раннехристианской имперской системы.

Как уже отмечалось выше, христианские лидеры в идеале единодушно признавали роль императора в жизни Церкви и не смущались, формулируя ее в привычных эллинистических выражениях, иногда вопреки всем основаниям сомневаться в благонадежности императора в вероучительном плане. Даже святой Афанасий—непосредственная жертва поворота Константина в пользу Ария— не оспаривал власть императора как таковую, например при созыве соборов и устранении непокорных епископов. И уже в 355 г., обращаясь к Констанцию II, он употребляет все эллинистические императорские титулы: еще не крещенный император, постоянно поддерживающий арианство, именуется «благочестивейшим», «другом истины», «почитающим Бога» и «боголюбезнейшим» [90] Ср.: Apologia ad Constantinum, 2, 3,9, 14 etc. PG 85. Cols. 597,605,621 etc. Названия те же, что и в писаниях Евсевия. , преемником Давида и Соломона [91] Ibid. 5, 12,20. Cols. 601, 609, 621. , за которого молятся христиане [92] Ibid. 10, 17. Cols. 608, 616. . Однако год спустя Афанасий именует Констанция «безбожным» и «несвятым»; он уже не «Давид», но «Ахав» или «фараон», хуже Пилата [93] Historia arianorum ad monachos. 30, 34, 45, 67, 68; PG. 25. Cols. 728, 733, 749, 773, 776. и даже предтеча Антихриста [94] Ibid. 46, 76, 77, 80. Cols. 752, 785, 788, 792. .*{{Дело не столько в различном времени, сколько в различии адресатов. Восхваления адресованы самому императору, а порицания его—монахам, которые поддерживали борьбу св. Афанасия против арианства. В этой раздвоенности—предвестие формирования в Византии двух разных церковных идеологий: «политиков» — большинства епископата, стремившегося жить и действовать в тесном союзе с императором, и «зилотов» — прежде всего монахов, которые, отстаивая ригористические принципы веры и жизни, часто вступали в конфликт и с церковной иерархией, и с императорской властью. — В.А. }} Также и святой Григорий Богослов, отражая, несомненно, настроение других великих Отцов–каппадокийцев, пишет о Констанции: «Никто никогда, конечно, не был одержим столь горячим желанием чего бы то ни было, как император желанием возвышения христиан и достижения ими вершины славы и силы… Ибо, хотя он их и слегка обидел (неожиданно мягкое выражение для арианства Констанция! — И.М.), но сделал он это не из злобы или высокомерия… а для того, чтобы мы объединились и были единодушны, вместо того чтобы быть разделенными и раздираемыми расколом» [95] Or. IV, contra Julianum, 37. PG. 35. Col. 564. .

Всегда интеллектуально честный и менее, чем Григорий Богослов, склонный к употреблению неоплатонической терминологии, св. Иоанн Златоуст все же полностью разделяет общее признание провиденциальности Pax romana [96] «Теперь все эти огромные пространства, на которые светит солнце, от Тигра до Британских островов, вся Африка, Египет и Палестина, и все вообще, кто подчинен Римской империи, живут в мире. Ты знаешь, что весь мир спокоен и что о войнах до нас доходят только слухи» ( Поел. 2. PG. 56. Col. 33). . Но он также перечисляет те нравственные качества, которые необходимы для «истинного» царства [97] «Истинный василевс это тот, кто господствует над своими страстями гнева, зависти и похоти, подчиняя все Божию закону» (Нот. 31. PG. 63. Col. 695). . Он, кроме того, определенно провозглашает превосходство священства. «Служение, господствующее в Церкви, — пишет он, — …превышает гражданскую службу, как небо превышает землю» [98] Epist. II ad Cor. Нот. 15, 4. PG. 61. Col. 507. .