Иоанн Мейендорф - Живое предание

Мы только что сказали, что Священное Писание содержит всю полноту апостольского свидетельства. Это не значит, однако, что в Писании буквально все сказано словами и разложено «по полочкам», так же как и подлинность священных текстов не есть обязательно подлинность формальная и, так сказать, «вербальная». Слово Жизни не есть богословская энциклопедия, которую достаточно открыть на нужном месте, чтобы получить исчерпывающе представленную желаемую информацию. Так, например, как показали труды Оскара Кульмана, Иоахима Иеремиаса [3] Oscar Cullmann (1902–1999), немецкий протестантский богослов, исследователь Нового Завета, историк древней Церкви. Joachim Jeremias (1900–1979), немецкий протестантский библеист и экзегет. — Прим. ред. и других, современная экзегетика все яснее выявляет, что, хотя боговдохновенные авторы ничего прямо не говорили о некоторых основных христианских истинах, таких, например, как учение о таинствах, они считали их самоочевидными, не требующими доказательств и объяснений. Изречения Господа Иисуса о Хлебе Небесном, о виноградной лозе или о «воде, текущей в жизнь вечную» (даже если их сакраментальное истолкование не является единственно возможным) не могут быть вполне поняты без знания о том, что христиане в первом веке совершали Крещение и Евхаристию. Отсюда ясно, что Священное Писание, будучи само по себе полным и завершенным, предполагает Предание, и не как добавление, а как ту среду, в которой оно становится понятным и осмысленным. В то время, когда еще не спорили о «количестве источников» Откровения, св. Василий Кесарийс–кий в знаменитом месте своего трактата «О Святом Духе» выражает простым, почти наивным языком взаимозависимость и существенное единство Писания и Предания: «Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, прияли мы втайне [4] Mysticos: это наречие, которое может означать и «тайно», и «сакраментально», по–видимому, употребляется здесь с тем, чтобы дать понять, что некоторые учения сохранялись в закрытой христианской общине, в отличие от Писаний, известных всем. . Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия… Ибо, если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя» [5] О Святом Духе, 27. (Творения Василия Великого. Ч. 3. М., 1993. С. 331–332. — Прим. Ред.) . И далее он говорит как раз об обрядах Крещения и Евхаристии.

Поэтому не может быть и речи о «двух источниках» Откровения. Оно не есть ряд продиктованных человеческому духу формально определимых истин. Откровение в Иисусе Христе есть раз и навсегда установленное новое общение Бога и человека. Это причастность человека Божественной жизни. Священное Писание не создает эту причастность, оно свидетельствует в окончательной и завершенной форме о делах Божиих, осуществивших эту причастность. Для полного понимания Священного Писания необходимо то абсолютно реальное общение, которое осуществляется в Церкви. Предание есть сакраментальная преемственность общения святых в истории; в известном смысле это сама Церковь.

Православие верит в абсолютный, органический, совершенный характер непрерывности этого общения и видит в этой непрерывности свойство, присущее самой природе Священного Писания. Если бы эта непрерывность была нарушена, Писание потеряло бы свой смысл, и то, что Сам Бог восхотел совершить в Своем Воплощении, потерпело бы крушение. Крушения, конечно, происходят в жизни отдельных людей, целых наций и обществ, но Церковь, как дар Божий, не может сокрушиться, ибо Господь представит ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего–либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5:27). Жизнь этой Церкви есть совершенно свободный дар Бога, и нерушимость ее ни в какой мере не заслужена теми, кто ее составляет, но есть исключительно следствие пребывания в Церкви Самого Бога. Все члены Церкви, всякая христианская община могут поддаться и греху, и заблуждению, но тем самым они отсекают себя от Церкви и должны вновь присоединяться к ней через покаяние.

2. Предание и вероучение

Хотя Церковь по существу своему постоянно тождественна сама себе, она живет в истории. Поэтому пребывающая в ней божественная Истина постоянно встречается с новыми жизненными ситуациями и испытаниями и должна выражаться по–новому. Христианское благовестие должно не только сохраняться неизменным, но и пониматься теми, кому Бог его посылает; оно должно отвечать на новые вопросы, ставящиеся новыми поколениями. И здесь Священное Предание исполняет еще одну функцию: оно делает Священное Писание доступным и понятным изменяющемуся и несовершенному миру. Ответы на проблемы этого мира простыми ссылками на Писание в отрыве от Предания могут повести к заблуждению и ереси.