Епископ Петр: Указание пути ко спасению

Для избежания этого не нужно давать волю воображению, предаваться мечтательности. Святые подвижники [332]не советуют даже и небесные предметы представлять в каких-либо образах [333]. Да и не надобно слишком высоко подниматься в высшую область духовного созерцания, а наперед надобно научиться хорошо, правильно ходить по земле, то есть поступать по заповедям Божиим, иначе, по словам Симеона Нового Богослова [334], и доброе не будет добрым, если не будет проходимо добрым, правильным порядком.

Преподобный Симеон Богослов вместе со святым Лествичником, разделяя подвиги иночества на четыре степени, указывают, в каком порядке надобно проходить их. Иные, говорят, укрощают, умаляют страсти; иные поют, то есть молятся устами своими; иные упражняются в умной молитве; а иные восходят к видению. Желающие взойти на эти четыре степени должны начинать не сверху идти вниз, но снизу наверх, должны восходить на первую степень, потом на вторую, затем на третью, а после на четвертую. Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо, именно: прежде надобно подвизаться, чтобы укротить и умалить страсти; во-вторых, надобно упражняться в псалмопении, то есть молиться устами; когда умалятся страсти, тогда уже молитва по естеству подает веселие и сладость языку и вменяется благоугодной Богу; в-третьих, должно молиться умом; в-четвертых, можно восходить к видению. Первое есть дело новоначальных, второе — возрастающих в преуспеянии, третье — достигших преуспеяния, а четвертое — совершенных. Кто проходит это по порядку, каждое дело в свое время, тот по очищении сердца от страстей с успехом может упражняться и в псалмопении, противоборствовать помыслам и затем молиться чисто, во истине. Как желающие построить дом сначала не полагают крышу, потом основание, потому что это невозможно, но прежде полагают основание, потом строят дом, а затем полагают кровлю, так надлежит и нам поступать в духовном делании — сначала должно полагать основание, то есть сохранять сердце, умалять страсти, потом созидать духовный дом, то есть отражать возмущение лукавых духов, воюющих на нас через чувства, скорее убегать от брани их, и потом уже должно полагать верх, то есть должно уклониться совершенно от всех вещей, успокоиться и соединиться совершенно с Богом [335].

Преподобный Петр Дамаскин учит, что прежде надобно проходить молитву деятельную, а умозрительная даруется после благодатью Божией не по воле человека, а по воле Божией, когда ум и сердце способны будут вместить ее. Молящемуся доброй телесной молитвой, говорит он, Бог дает умную молитву; пребывающему в сей со тщанием дарует молитву безвидную, не воображенную, происходящую от чистого страха Божия; а совершающему добре сию дарует видение тварей и от сего восхищение ума к богословию и к благому действу будущего, — дарует же упраздняющемуся от всего и в том поучающемуся делом и словом, а не слухом одним [336].

Не стремись, говорит святой Лествичник, к видению не во время видения; пусть лучше оно само придет к тебе, привлеченное добротой твоего смирения [337].

Основу монашества составляют обеты девства, нестяжательности и послушания, которые составляют сущность христианского самоотвержения и на которые Спаситель указывает как на лучшие средства к достижению высшего нравственного совершенства и Царства Небесного (см. Мф. 19, 11–12; 1Кор. 7, 7–8; 25, 40). Строгое исполнение этих обетов, истребляя самый корень зла — самолюбие с тройственной похотью, отрешает наш дух от всего земного, приводит все силы его в благоустройство, очищает его, возвышает, приближает к Богу. Жизнь по обетам есть жизнь равноангельская, есть постоянная жертва, в которой мы посвящаем Богу и душу, и тело, и все принадлежащее нам, этой жертвой благоугождаем Богу, привлекаем благоволение Божие, и Бог ниспосылает сугубую благодать, которая очищает грехи, освящает и вспомоществует в трудных подвигах самоотвержения. Потому пострижение в монашество некоторые называют вторым крещением (например, в последовании пострижения в мантию, в Четиях Минеях на 21 июля, в огласительном слове святого Феодора Студита) [338].

А Спаситель за такие подвиги самоотвержения обещал сторичную награду. Истинно говорю вам, говорит Он, нет никого, кто оставил бы дом, или братьев… или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев… и отцов, и земель, а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10, 29–30).