Андрей Кураев - Неамериканский миссионер

· Косарева Л. М. Коперниканская революция: социокультурные истоки. М., 1991.

· Косарева Л. М. Генезис научной картины мира. М., 1985.

· Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени. Философский аспект проблемы. М., 1989.

· Современные зарубежные исследования по философии и генезису науки (позднее Средневековье и Возрождение). Сб. обзоров. М., 1980.

· Социокультурные факторы развития науки (по материалам историко-научных исследований). Сб. обзоров. М., 1987.

· Кирсанов В. С. Научная революция XVII века. М., 1987.

· Кимелев Ю. А., Полякова Н. Л. Наука и религия: историко-культурный очерк. М., 1988.

· Йейтс Ф. А. Джордано Бруно и герметическая традиция. М., 2000.

· Философско-религиозные истоки науки. М., 1997.

· Фантоли А. Галилей. В защиту учения Коперника и достоинства Святой Церкви. М., 1999.

· Лернер Л., Госселин Э. Галилей и призрак Джордано Бруно // В мире науки. 1987, № 1. С. 80-88.

· Шрейдер Ю. А. Галилео Галилей и Римско-Католическая Церковь // Вестник истории естествознания и техники. 1993, № 1.

В дискуссиях по вопросу клонирования одно обстоятельство вызвало у православных искреннее удивление: совершенно нецерковные люди, порой даже открытые и сознательные нехристиане выступили против экспериментов по клонированию. Мы с удивлением заметили, что те группы, с которыми мы чаще всего разногласим, на этот раз оказались по одну линию с нами.

Ну кто из православных мог опознать союзника в лице Американского Конгресса или в президенте Клинтоне? А вот поди ж ты, и они высказались против клонирования людей. Конечно, это радостное удивление. Но удивление есть эмоциональная реакция. В Православии же принято задумываться над своими реакциями, над мотивами своих действий и чувств. Если мы в этом вопросе оказались едины с нехристианами – что это значит?

Партийные рефлексы возмущаются: «Раз ты оказался солидарен со своим недругом – значит, ты ошибся». Но здесь уже дело разума и дело совести сказать этим рефлексам: «Молчать!». Не стоит спорить с таблицей умножения, даже если с ней согласен твой самый заклятый враг. Человеческий мир слишком сложен. И в этом мире у нас нет стопроцентных врагов. Нет таких людей, с которыми мы были бы несогласны абсолютно во всем. Расходясь в чем-то одном, мы высказываем схожие убеждения в других вопросах. Как говорил святитель Иоанн Златоуст, «у нас нет ничего общего только с диаволом, со всеми же людьми мы имеем много общего» [78].

Значит, не себя надо осуждать за ту неосмотрительность, в результате которой ты вдруг оказался единодушен со своими традиционными оппонентами, а радоваться тому, что нечто общечеловеческое оказалось сильнее, чем то, что нас разделяет. И вот здесь встает вопрос: «Являются ли сугубо церковными мотивы, по которым православные христиане остерегаются экспериментов по клонированию? Мы выступаем против клонирования потому, что эта деятельность противоречит тому, что написано в наших катехизисах, или же по каким-то другим мотивам? То, что есть специфического в православном христианстве, то, что отличает наше мировоззрение от мировоззрения всех остальных людей, понуждает нас не соглашаться с клонированием или же наши аргументы, если всерьез над ними задуматься, окажутся такими же, как аргументы людей иных верований и убеждений?».

Мне кажется полезным задуматься над этим именно ради успеха нашего противостояния клонированию. Известно, что как в России, так и в других странах наибольшая пропасть между Церковью и «гражданским обществом» пролегает именно по вопросам, относящимся к сфере человеческого воспроизводства.

Вопросы половой морали, контрацепции, абортов и тому подобное Церковь трактует очевидно (и для светского сознания даже обидно) иначе, чем это делают стереотипы современного массового сознания. В массовом сознании довольно глубоко укоренен стереотип, согласно которому «Церковь всегда против того, что несет людям радость». Не будем обманывать себя – авторитет Церкви в обществе не настолько велик, чтобы в сознании нецерковных людей мнение, поддерживаемое Церковью, становилось от этого более авторитетно и приемлемо. Напротив, в сознании весьма многих людей вопросы, связанные со сферой половой жизни, решаются скорее через противопоставление Церкви: «Ну, раз уж даже эти монахи, ничего не понимающие в любви и в наслаждении, предостерегают от этого, то тем более стоит попробовать!».