Священник Александр: Записи. Отрывки из дневника

Равнодушие верующих — вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие.

Кроме прямого вреда для душевного здоровья, занятия теософией, оккультизмом, спиритизмом вызываются любопытствующим желанием заглянуть в закрытую дверь. Мы должны смиренно признать существование Тайны, и не забегать с заднего крыльца, не подслушивать у дверей. Кроме того, нам дан верховный закон жизни, прямо ведущий нас к Богу, — любовь, путь, трудный, тернистый, и по нему мы должны нести свой крест, не сворачивая на окольные дороги.

Смерть близких — опытное подтверждение нашей веры в бесконечность. Любовь к ушедшему — утверждение бытия другого мира. Мы вместе с умирающим доходим до границы двух миров — призрачного и реального: смерть доказывает нам реальность того, что мы считали призрачным и призрачность того, что считали реальным.

Человек, отвергающий свое родство Богу, отказывающийся от сыновства Ему — не настоящий человек, ущербный, только схема человека — т. к. это сыновство не только дается нам как дар, но и за дается, и только в выполнении этого задания, в сознательном облечении себя во Христа и Бога и может быть полное выявление и расцвет каждой человеческой личности.

Грех — разрушительная сила — и прежде всего для своего носителя; даже физически грех потемняет, искажает лицо человека.

Что больше всего страшит в себе? — это состояние нечувствия, духовной лени, слепоты. Какую боль и раскаяние должен был бы вызывать грех, какую жажду покаяния и прощения должна была бы испытывать душа! Ничего же этого обычно нет. Да и кругом жизнь так идет, как будто и впрямь все благополучно на свете. Это равнодушие может быть и есть результат того духовного разрушения, которое является последствием греха.

Часто огорчаешься, замечая, что близкие тебе люди поблекли, постарели. Но ведь это есть истлевание человеческой душевной стихии, которое открывает путь подниманию из глубины сил благодатных, духовных. То цветение, умаление которого мы с болью в себе и других видим, — блеск глаз, румянец щек, грудные мелодичные голоса — все это цветение нашей плотско–душевной стороны и оно не ценно. Чем больше внешний человек теряет, тем более внутренний возрождается. Но хорошо если так, если постарение не ведет к унынию, страху старости и смерти, к духовному упадку.

Польза послушания: душа освобождается для внутреннего, когда внешнее берет на себя другой — военная служба, монастырь, семья (послушание мужу, родителям).

Есть путь брака и путь монашества. Третье состояние — девственников в миру очень опасно, соблазнительно и не всякому посильно. Кроме того, такие и для окружающих представляют собой опасность: сияние и красота девственности, которые ведь в некоторой степени — «брачное оперение» (когда не имеют прямого религиозного смысла) влекут к себе и возбуждают несчастные чувства.

Брак — просвящение, мистерия. В нем полное изменение человека, расширение его личности, новые глаза, новое ощущение жизни, рождение через него в мир в новой полноте.

Но индивидуализм нашего времени создает в браке особые трудности. Преодоление их — сознательными усилиями двух над созиданием брака, «хождением» перед Богом (только Церковь по–настоящему, до конца разрешает все проблемы). И еще, — самое, казалось бы, простое, но и самое трудное — решимость занять в браке каждому свое место: жене смиренно стать на второе место, мужу — взять тяжесть и ответственность быть главой. Если есть эта решимость и желание — Бог всегда поможет на этом трудном, ученическом («Святии мученицы»… — во время хождения вокруг аналоя), — но и блаженном пути.

Ни мужчина, ни тем более женщина, не имеют в браке друг перед другом абсолютной власти. Насилие над волей другого, хотя бы во имя любви, убивает саму любовь; а тогда вопрос: надо ли подчиняться такому насилию, раз в нем опасность для самого дорогого? Бесконечное количество несчастных браков именно от того, что каждая сторона считает себя собственником того, кто любит. Почти все трудности брака — отсюда. Величайшая мудрость брака — дать полную свободу тому, кого любишь: брак наш земной — подобие брака небесного (Христос и Церковь), а там полная свобода.

О женщине сказано — «немощный сосуд» — «Infirmior vasa» Эта «немощь» состоит главным образом в подвластности женщины природным стихиям в ней самой и вне ее. В силу этого — слабый самоконтроль, безответственность, страстность, слепота в суждениях. Почти ни одна женщина от этого не свободна, она всегда раба своих страстей, своих антипатий, своего «хочется». Только в христианстве женщина становится равной мужчине, подчиняет высшим началам свой темперамент, приобретает благоразумие, терпение, способность рассуждать, мудрость. Только тогда возможна ее дружба с мужем.