Сергей Аверинцев - Аверинцев С. Другой Рим

Сирийское влияние, которое было наиболее осязаемым в области пластических искусств, в VI—VIII вв. достигало Ирландии через Испанию, ср.: J. N. Hillgarth. The East, Visigothic Spain and the Irish // Stu–dia Patristica, IV («Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur, 79»), В., 1961. P. 442–456.

Широко известна воздвигнутая в 781 г. в китайском округе Сиань–фу стела с надписью на сирийском и китайском языках, свидетельствующей о наличии христианской общины во главе с епископом–сирийцем (несторианского вероисповедания). Многочисленные памятники говорят о присутствии сирийского влияния в Центральной Азии, ср.: Н. В. Пигулевская. Культура сирийцев в средние века. М., 1979. С. 23, 170, 221. Что касается Индии, история «христиан ев. Фомы» на Мала–барском побережье, восходящая к первым векам нашего летосчисления, была неизменно связана с Сирией как традиционной метрополией (сирийский чин богослужения и т. д.), ср.: G. М. Rae. The Syriac Church in India. Edinburg —London, 1892.

Расцвет сирийской христианской гимнографии в IV в. почти на два столетия опережает подъем византийского кондака (между тем как первые шаги латинской гимнографии, относящиеся тоже к IV в. — Ила–рий, Амвросий Медиоланский, — вели в совершенно ином направлении). Первый великий гимнограф Византии, Роман Сладкопевец, не случайно явился в Константинополь из Берита (современный Бейрут). Едва ли можно отрицать (как склонен делать видный греческий патролог П. Христу) влияние определенных жанровых структур, отработанных сирийскими авторами, на самые основы жанра кондака; здесь должны быть упомянуты мадраша с характерным для нее равновесием экзегети–ко–гомилетического и собственно поэтического элементов и согита с присущими ей возможностями диалогической драматизации священного сюжета, как бы разыгрываемого «в лицах», ср.: I. Н. Dalmais. Apport syrien & l'hymnographie chrctienne // L'orient syrien. 1958, № 2. C. 243—260.

См.: Н. В. Пигупевская. Указ соч. С. 141–149; F. Coplestor. A History of Philosophy, vol. 2, pt. 1. N. Y., 1962. P. 211–238.

Особенно осязаемо в русской традиции влияние эсхатологической образности Ефрема как автора «Слова о Страшном Суде», ср.: Г. П. Федотов. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. Париж, 1935. С. 119 и др. Впрочем, принадлежность Ефрему этого сочинения, каким оно было известно в греческом и славянском переводах, оспаривается. Во всяком случае, «дух» творчества Ефрема, типичные мотивы Ефрема в нем присутствуют.

В стихотворении 1836 года «Отцы пустынники и жены непорочны…».

Как известно, традиционное русское обозначение Исаака Нине–вийского — «Исаак Сирин» (в пару к Ефрему Сирину), или «Исаак Сириянин». О Достоевском как внимательном читателе Исаака, немало почерпнувшем у него, например, для рассуждений старца Зосимы об аде как невозможности любить, см.: Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений. Т. 15. А., 1976, примеч., passim; а также: Л. П. Гроссман. Семинарий по Достоевскому. Материалы, библиография и комментарии. М. — Пг., 1922. С. 45.

Деяния апостолов 11, 26.

Характерно, что римские императоры, благожелательно относившиеся еще в III в. к христианству и этим отчасти предвосхитившие политику Константина, — выходцы с Востока, как сириец Александр Север (чья мать Юлия Маммея в бытность свою в Антиохии приглашала к себе знаменитого христианского теолога Оригена), а позднее Филипп Араб. В качестве идеологии, противостоящей как греко–римскому язычеству, так и персидскому зороастризму и постольку санкционирующей самобытность пограничных народов — и арабов на юге, и армян на севере, но прежде всего сирийцев, — христианство сменяет в зоне «буферных» государств иудейскую веру, имевшую те же функции. Стоит вспомнить обращение в иудаизм адиабенской (сирийской) царицы Елены около 30 г., положение иудеев в Эдессе накануне христианизации последней (см.: G. Philips. The Doctrine of Addai. L., 1876), распространение иудаизма среди аравийских племен и т. п. О специфической окраске, которую получало христианство в контексте этнического самосознания отдельных народов Ближнего Востока, ср. острые и действительно глубокие, хотя излишне «профетические» (в духе традиций немецкого идеализма) замечания в работе А. Демпфа (Л. Dempf. Geis–tesgeschichte der altchristlichen Kultur. Stuttgart, 1964. S. 258–276). К вопросу о христианстве в Сирии см.: L. W. Barnard. Early Syriac Christianity // L. W. Barnard. Studies in Church History and Patristics («Analec–ta Blatadon», 26). Thessaloniki, 1978. P. 194–223.

См.: G. Philips. Op. cit.