Адин Штайнзальц - Мудрецы Талмуда

Встреча между Иохананом бен Заккаем и Веспасианом [14]знаменита не только тем, что в ходе ее раскрылся замысел мудреца, проложившего новый путь еврейской истории. Славу рабану Иоханану бен Заккаю принес, главным образом, дар политического предвидения, отличное понимание расстановки сил на политической арене. Титулуя полководца кесарем [15], рабан Иоханан бен Заккай не мог не знать, что подобное обращение к любому лицу, кроме самого императора, считается у римлян призывом к бунту. Мудрец предположил, что Веспасиан не только является первым и самым вероятным кандидатом на престол, но что борьба за власть в Риме вот-вот начнется, и потому именно с этим человеком следует вести переговоры. Ближайшее будущее показало, что он был прав. Когда это выяснилось, Иоханан бен Заккай попытался использовать успех своего политического предвидения, с тем, чтобы смягчить удар или даже предотвратить кровопролитный финал неравной борьбы [16]. Однако беда заключалась в том, что не только в римском лагере, но и в осажденном городе никто не проявил заинтересованности в мирных переговорах. И трагическая развязка сделалась неизбежной.

Вместе с тем, рабан Иоханан бен Заккай добился части того, о чем просил. Династия Ѓилеля осталась неприкосновенной, ее авторитет не пошатнулся. В потомках Ѓилеля Иоханан бен Заккай видел законных преемников царского рода Давида. Признание рабана Гамлиэля (которого впоследствии назовут Гамлиэлем из Явне) главой народа Израиля в этот трудный исторический момент заметно увеличило вес династии Ѓилеля. Если прежде полномочия наси были ограничены и он не мог избежать зависимости от тех или иных политических сил, то теперь власть главы Санѓедрина из дома Ѓилеля простиралась почти на все религиозные и политические стороны народного бытия.

После разрушения Храма деятельность Иоханана бен Заккая развивалась в двух направлениях. Во-первых, необходимо было позаботиться о создании новых национальных институций, чтобы разрушение Храма не обернулось крахом всего еврейского народа. С известными постановлениями рабана Иоханана бен Заккая [17]связаны давно назревшие изменения в ѓалахическом законодательстве. Они стали частью эпохального поворота, значение которого в наши дни невозможно в полной мере оценить. Центр тяжести в изучении и применении Ѓалахи переместился из Храма и храмового служения в другие сферы. Во-вторых, с именем рабана Иоханана бен Заккая связан принцип хранить память о Храме. Он был одним из инициаторов постановлений и обычаев, направленных на увековечение Храма в народной памяти. Таким образом, Иоханан бен Заккай, с одной стороны, стремился создать временную альтернативу разрушенному Храму, а с другой — заботился о том, чтобы утраченный центр — Иерусалим и Храм — сохранял свое исконное значение.

Эта двунаправленная деятельность привела не только к перемещению средоточия религиозной жизни с Храмового служения на изучение Торы, но и к тому, что взамен единого религиозного центра образовался ряд важных очагов. Таким образом, плодом длительных усилий стало создание универсальной системы, в которой сочетались Храм, Тора, Земля Израиля и диаспора.

Волнующее повествование о кончине рабана Иоханана бен Заккая и о его последней беседе с учениками [18]проливает немного света на то, каким видели мудреца его современники, и что думал о себе в свой последний час он сам. Перед смертью рабан Иоханан бен Заккай обратился к ученикам со словами: Очистите сосуды от скверны и готовьте трон Хизкии, царю Иудейскому! Визит иудейского царя Хизкии в такую минуту подводит итог миссии Иоханана бен Заккая. Мудрец и царь связаны глубоким внутренним сходством, хотя на первый взгляд в аналогичной ситуации царь повел себя совершенно иначе, более того — прямо противоположным образом. Осажденный в своей столице войском могущественной империи, Хизкия не сдается и отказывается от всех мирных предложений. И все же его приход к мудрецу в последний час символизирует их единство. Оба, каждый в своем поколении, посвятили жизнь сохранению преемственности, которой угрожала опасность — преемственности еврейского пребывания в мире. Царь делал это, отказываясь от компромиссов, сражаясь до последнего и уповая на чудо, которое одно могло предотвратить трагический конец — и действительно, чудо произошло. Мудрец оставил осажденный город, совершил поступок, выглядевший предательством, но его цель была той же самой: сохранить власть над Израилем — не династии, не знатной семьи царского рода, а владычество Пресвятого, благословен Он.