Адин Штайнзальц - Сборник статей

Зоя:Вы противопоставляете судьбу индивидуума и историю нации, как я понимаю. Отдельный человек может принимать или не принимать определенный тип красоты, но если он подготовлен к ее восприятию, то у него больше шансов испытать восторг и сохранить надолго это чувство.

Рав:Это можно сказать не только о красоте женщины. Иду я по городу, например, и мне говорят: «В этом доме жил Пушкин». А я не знаю, кто это, никогда не слыхал. Смотрю я на дом и ничего такого не вижу — ну, дом как дом. А если имя Пушкин для меня значимо, тогда я остановлюсь, присмотрюсь, что-то такое необыкновенное, может, разгляжу, запомнить постараюсь… Или приезжаю я в местечко, а там тоже дом какой-то, старый. Мне говорят, что жил в нем некий Ривкин. Ну, Ривкин так Ривкин, мне-то что. А если меня ведут к этому старому дому и говорят: «Сейчас ты увидишь дом, где жил твой дедушка», — тут уж нет, тут уж я спешу, воспоминания нахлынули на меня, тепло разлилось по сердцу… Этот дом мне родной, и вот уже я не просто смотрю на него, а можно сказать, пожираю глазами. Совсем иное дело!

Зоя:Но ведь то же обо всем можно сказать: чем больше мы знаем из истории какого-то места, тем больше нам это место «говорит»; чем лучше мы разбираемся в творчестве какого-то художника, тем дольше мы простоим у его полотен. Получается, что Святость Земли Израилевой — это продукт культуры, плод воспитания?

Рав:Обязательно плод воспитания! Тот, кто воспитан в убеждении, что Земля Израилева — особенная земля, Святая Земля, тому легче почувствовать ее святость. Ведь он знает, что эта Земля Святая! Если его деды говорили о святости Земли, отец говорил, кругом евреи произносили слова «Земля Израиля» с особым чувством, то он заранее настроен на восприятие ее святости.

Зоя:Знаете, что мне мешает в ваших рассуждениях? Вы говорите о Святости Земли Израиля как о чем-то сугубо субъективном. Но материализм воспитал нас в преклонении перед объективным, в том смысле, что если нам что-то кажется, это одно, а вот если что-то объективно существует, это совсем другое. Объективное словно весомее, убедительнее. А когда я слежу за вашей мыслью, я не могу отделаться от ощущения, что все относительно. Для меня она красивая — мне хорошо. Для тебя — уродина, тебе же хуже. Хочется задать вопрос: а как же на самом деле?

Рав:А я вам уже и ответил: раз нация не отказалась от признания Святости Земли Израиля, значит, это — объективная истина.

Зоя:Знаете, для меня это тоже объективная истина, но это оттого, что я ее чувствую. Я просто чувствую эту святость нашей Земли. Более того, в Иерусалиме я чувствую ее иначе, чем в другом месте Израиля. Так вышло, что я пять лет регулярно раз в неделю ездила преподавать в Тель-Авив, и каждый раз примерно на одном и том же отрезке пути ощущала, что святость Иерусалима кончилась, и я въехала в как бы несвятое место. Но странное дело — когда мне случалось приземляться в аэропорту им. Бен-Гуриона, возвращаясь из-за границы, я ощущала эту святость сразу, как только ступала на землю. Даже в относительной близости к Тель-Авиву и удаленности от Иерусалима. Странно, да?

Рав:Что ж тут странного? Есть у меня родственник, художник. Он живет в Америке. Приехал он в Израиль, поселился в Тель-Авиве. Мы с женой приехали его навестить и забрать к себе на какое-то время. Едем мы в автобусе, беседуем. Вдруг жена моя стала его теребить: «Ну, ты чувствуешь? Чувствуешь, что мы уже приближаемся к Иерусалиму? Святость чувствуешь?» А он улыбается так тепло и говорит: «Да нет, ничего я не чувствую». И у нас, в Иерусалиме, он тоже ничего не почувствовал.

Тут мы подошли ко второму аспекту. До сих пор мы говорили о связи восприятия со знанием, сейчас я хочу сказать о чувствительности нашей души.

Как мы воспринимаем цвета? Если человек слеп, он цветов не различает. Если дальтоник — оттенки красного и зеленого сольются для него в серо-бурый цвет. Если у человека острое зрение, он увидит в картине тончайшее цветовое пятно.

Или парфюмеры. Понятно, что они должны обладать особо тонким обонянием, чтобы различать нюансы запаха, помнить их и добиваться нужного аромата. Значит ли это, что все пользующиеся духами дамы столь же чувствительны? Вряд ли. Подобно тому, как люди различаются по слуху, музыкальности, эмоциональности, они различаются по чувствительности к святости. И здесь ничего не поделаешь. Но внутренняя готовность, как развитие слуха, например, повышает чувствительность.