Нил Синайский - Творения

Враг осмеивает и презирает Иова, как уже побежденного, говорит, что в благополучии он благодарен, предсказывает, что окажется ругателем, будучи лишен того, что делает его знаменитым, клевещет, что иной он наружно и иной в самой действительности, благочестие называет притворством, благоговение — личиной, говорит, что добрые дела — воздаяние за милости, какими пользуется, всячески старается очернить святого, думая, что клевета найдет себе место пред Богом. Так в другое время клеветал он человеку и на Бога, будто бы позавидовал ему в знании добра и потому запретил вкушать плод, доставляющий сие знание, чтобы и человек не соделался, как Бог, ведущим доброе и лукавое.

Но ни в чем не успел враг, солгав пред Богом, потому что имел дело не как тогда, не с человеком, которого мог обмануть. Отдан ему подвижник, как просил: он извел его на поприще, поставил на песке, пустил в него стрелы свои, предначиная тем битву; лишил его имущества и нашел, что не раб он этого; отнял у него сонм детей и узнал, что выше он естества; лишил царского сана и увидел, что превыше он и славы; покрыл тело гниющими язвами и дознал, как любомудренно переносит он страдания плоти; истощил все вымыслы искусства и не одолел неподдающегося; употребил в дело всякие приемы к обольщенью и не увлек непреклонного; изнемог, поражая искушениями, и не оказалось даже следа ударов; истощил свой колчан и не уязвил доблестного ратоборца; не осталось и страданий для готового на все страдальца, а изобретавший сии страдания был в затруднении, недоумевая уже, что еще примыслить и как удачнее напасть на победителя; и справедливо стыдясь после своего поражения, когда увидел, что за то, чем до борьбы так много хвалился, преодолевший его терпением и страданием доказавший непреклонность мужества приемлет венцы и победные награды и предстоит с ними, подобно препоясанным и домогающимся почестей борцам, громогласно взывая: «Вот близок мой суд; знаю, что окажусь правым; кто меня осудит и заставит теперь молчать?»

То есть: противник пал, враг побежден, неприязненный низложен и лежит, покрытый стыдом; кто же осудит меня и заставит теперь молчать, когда победа дает право взывать, когда дело свидетельствует об истине слов, после опыта делая обещание несомненным? Велеречие врага, с каким вступил он в ратоборство со мною, став теперь обличением непререкаемого легкомыслия и опрометчивости, предает его позору, а мое тогдашнее молчание побуждает говорить теперь и поведать дела, подтверждаемые очевидностию, а не какими–либо недознанными на опыте провозглашениями дающих сомнительное и неверное обещание.

Глава 1. Что же Иосифа, блиставшего красотою телесною и душевною, ввергло в темницу и заставило исчерпать всевозможные в ней злострадания? Не попечение ли о целомудрии стало для него причиною всего этого, когда неуспевшая в том, чего домогалась, ласкательство любви изменив в свирепую ярость, в гневе за неудавшееся прелюбодеяние пред неразумным мужем вооружилась обвинениями? Одежда, которую представила она как подвергавшаяся насилию, действительно служила обличением насилия, хотя нанесенного не ей, но ею причиненного юноше, оставившему одежду за которую привлекала, только бы спастись ему бегством от поругания греха.

Ибо после неудачи если и от похоти, и от гнева предавалась неистовству, то находила для себя полезным истребить поступившего с нею, как казалось ей, нагло, чтобы, издеваясь над нею, не стал и пред всеми также позорить неистовой похотливости. И Сусанну такой же смертной опасности подвергал приговор обманутого клеветою суда, потому что и здесь беззаконные похотники и судии справедливо почитали для себя тяжким видеть живою знавшую о таком их поступке, за который весьма справедливо будут осмеяны на недостойное и возраста, и сана дело отважившиеся в глубокой старости, потому что, когда порывы вожделения утихают и ослабевают, по естественному порядку сами собою теряя силу, тогда, перезрев и выжив из лет, предались они постыдному неистовству, воспламенившись любовью к целомудренной. Но я, усматривая разность в этой многими, может быть, признаваемой тождественности, нахожу нужным и в том, что, по мнимому сходству, представляется как бы тождественным, сделать различение, не для того, чтобы жены не смели хвалиться тем же, чем хвалятся мужи, но для того, чтобы каждый, читающий Божественные Писания, едва будучи в состоянии и при великой наблюдательности и внимательности доходить до истины, не упускал из внимания в кажущемся сходстве сокрытых разностей.