Иоанн Кронштадтский - Неизданный дневник

2 мая. Убей во мне, Господи, всякое плотское греховное стремление, оскверняющее меня и разлучающее от Тебя, Источника жизни и святыни. Буди!

Господи, болит душа моя грешная тлением. От тли избави мя Духом Твоим Святым. Вижу плоты из многих дерев и сжимается сердце мое: зачем, думаю, истребляют леса и оголяют землю, а богачи наживают огромные капиталы и плохо, скудно оплачивают труд простолюдинов, крестьян. В Архангельске лесопромышленники наготовили горы бревен и досок для продажи англичанам. Но что тебе за дело, что лесами торгуют и лесопромышленников обогащают? Уж не жаль ли тебе, что и луга косят, и сено убирают, и нивы пожинают, и хлеб в житницы убирают? Уж не жаль ли тебе, что и солнце лучезарное светит и всю землю освещает и оживотворяет? Горняя помышляй человек, а не земная. О как хитер враг бесплотный, уязвляющий сердце пристрастием к тленным вещам видимого мира, — сердце, которое должно быть храмом Божиим.

18-е июня.

Один день я остался без службы Божией и почувствовал в себе оскудение духовной жизни, оскудение благодати, присутствие греховной силы, и нужна была немалая борьба с греховными усиливающимися влечениями. Служба и Причастие Святых Тайн обновили мое существо, и я воспрянул, как от сна. Слава Богу! "..Аще не снесте плоти Сына Человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе" (Ин. 6,53). Истинно слово Владыки и Бога моего.

Утро 19-го июня . Во всю ночь тревожили беспокойные сны. Сердце непокойное, холодное, напоенное дьявольским смятением и удрученное теснотою. Не оттого ли, что я ел скоромную треску и нарушил таким образом пост, да еще не помолился усердно на ночь: тайно, без поклонов совершил правило пред причащением. Господи, помилуй.

Вчера (18 июня) в постный день я позволил себе, вопреки церковному установлению, под предлогом физической немощи лакомиться скоромной пищей и поесть более потребности свежей трески и тем дал большую поблажку плоти своей. И она наказала меня тем, что я дурно спал всю ночь, с тяжелыми снами, с холодом и скорбью сердца, с очевидным оставлением благодати Божией, с ненормальным пищеварением, со слабостью во всем теле, с тихостью в выговоре слов при богослужении в сельской церкви (было очень много народу). Но причащение Святых Тайн меня оживило и утешило. Слава Богу! Осторожности нужна во всем после бывшей болезни и по преклонности лет.

22 июня. Екатеринбург. В ночь на это число во время следования по железной дороге враг рода человеческого и мой представлял моему душевному взору удивительные адские фантасмагории (В посту вижу повсюду на улицах множество нарядившихся в самые причудливые маски и костюмы, рыскающих по улицам с диким хохотом, или [вижу], будто бы я пришел служить в Казанский собор, прошу у священника служить с ним, хочу надеть подризник, а в рукава не влезают руки — рукава зашиты и рук не пропускают, а другого подризника нет, [я] принужден [был] ждать и не дождался, и обедню совершили без меня: досадно и обидно!). Итак, всякие насмешки чинит мне враг во сне; многие и другие призраки были, но не упомню.

22 июля . Служил Литургию в Екатеринбурге, в женском монастыре Марии Магдалины, при десяти священниках и пяти диаконах. Господь дал обильные слезы умиления. Во время причащения Святых Тайн враг бесплотный запнул было меня на минуту, сопротивляясь Истине Божией через дебелость сердечную, но благодать при моем усилии рассеяла мираж вражий, и я успокоился, обновился, возрадовался и проповедь краткую сказал на тему "В дому Отца Моего обители многи суть". Сказал содержательно и складно в присутствии Преосвященнейшего Владимира. Божий он человек: умный, наблюдательный, твердый в правде, скромный, кроткий, благолепный.

Господи, даруй мне благодать не прилепляться к вещам мира сего (потерял гребенку).

Вождь нашего воинства А.Н.Куропаткин оставил все поднесенные ему иконы в плену у японцев-язычников, между тем как мирские вещи все захватил. Каково отношение к вере и святыне церковной! За то Господь не благословляет оружия нашего и враги побеждают нас. За то мы стали в посмеяние и попрание всем врагам нашим.

Согрешил я пред Тобою, Господи, испытующий сердца и утробы, позавидовал автору сочинения "Начало и конец видимого мира", что он, светский человек, более меня, академика и священника, сведущ в богословии и составил свое сочинение премудро, глубокомысленно, просто!

26 июля . Пять суток (20–24) был в отлучке с судна "Св. Николай", [следуя] но железной дороге из Котласа в Екатеринбург. Благодарю Господа за весь путь и за все, что я испытал в городе Екатеринбурге, за всю любовь населения ко мне, за все горячее расположение, которое я видел в продолжение трех суток. В конце обратного пути Господь скоро и державно избавил меня от тайного искушения по поводу воспоминания о лукавом отношении ко мне (годов десять тому назад) епископа, ныне архиепископа А., в мире Алексея…, бывшего студентом Санкт-Петербургской Академии в 1851–1852 и 53 годах. Я осудил себя искренно в неприязни и просил Господа изменить мои чувства к нему на приязненные и доброжелательные, что и дал Господь. Другое подобное чувство неприязни и подозрения было к Сурской начальнице женского монастыря монахине Порфирии, и за покаяние Господь переменил мои чувства к ней неприязненные на дружественные, благодатные и доброжелательные, и я успокоился. (Утро, 2 часа ночи.)