Алексей Сидоров - Творения древних отцов–подвижников

Учитывая тот факт, что лжеучение этих еретиков имело весьма расплывчатые формы [49] См. определение мессалианства как «ускользающей ереси» (un heresie fuyante): Gribomont J. Le dossier des origins du messalianisme // Epektasis. Melanges partistiques offerts au cardinal Jean Danielou. Paris, 1972. Р. 612. , можно предположить следующее: развивая данное лжеучение, мессалиане использовали отдельные положения, высказанные великим подвижником, чтобы, прикрываясь его авторитетом, включать их в контекст своего, чуждого Православию, миросозерцания. Этим и объясняются некоторые моменты сходства учения преп. Макария и мессалиан. Что же касается другого аспекта вопроса относительно «Макариан», т. е. проблемы авторства их, то она представляется проблемой просто выдуманной, плодом типичного «научного суеверия» и своего рода «предвзятого традиционализма», в которые часто впадают на первый взгляд весьма критически мыслящие западные исследователи. Ибо чтобы поколебать церковное Предание относительно автора «Духовных бесед», необходимы очень весомые аргументы, которые отсутствуют у сторонников гипотезы «Псевдо–Макария». Ведь фигура некоего «Симеона», поставляемого на место преп. Макария, является типичной фикцией, то есть обычным «научным мифом», который получает статус достоверной истины только потому, что его творцом является ученый, обладающий солидной репутацией (каковым был, например, Г. Дёррис). Но errare humanum est. Упорствование же в заблуждении не имеет ничего общего с научной объективностью. А для любого непредубежденного ученого совершенно очевидно, что в случае с «Макарьевским корпусом» самое большое, что можно предположить, так это возможность определенного литературного редактирования со стороны одного или нескольких ближайших учеников преп. Макария, «но ядро этих поучений, самый дух их, восходит к подвижнику IV века» [50] Киприан (Керн), архим. Золотой век святоотеческой письменности. С. 177. .

Наконец, завершают данный том «Святоотеческого наследия» два сочинения, которые условно можно отнести к жанру «учительных книг». Возникновение этого жанра относится к самому раннему этапу становления церковной письменности [51] См.: Сидоров А. И. Курс патрологии. Возникновение церковной письменности. М., 1996. С. 288–316. , а в монашеской литературе он также появляется почти с момента ее зарождения: некоторые «Наставления» св. Аммона почти вписываются в законы данного жанра, который обретает уже вполне законченный вид во многих сочинениях Евагрия Понтийского. «Аскетическое слово» Стефана Фиваидского и по форме («главы»), и по содержанию во многом созвучно последним. О самом Стефане не сохранилось практически никаких сведений, хотя в свое время он был, судя по всему, известным и пользующимся большим авторитетом подвижником [52] См. предисловие к французскому переводу: Enseignements des Peres du desert. Hyperechios, Etienne de Thebes, Zosime. Preface de M. van Parys / Introductions, traductions et notes par P. Tirot, M. van Parys, L. Regnault. Abbaye de Bellefontaine, 1991. Р. 14. . Местом его подвигов служил Египет, а для времени жизни Стефана предполагаются весьма широкие хронологические рамки V‑VI вв., но, на наш взгляд, их следует сузить (конец IV — начало V в.), ибо миросозерцание этого автора достаточно «архаично». В греческой рукописной традиции с именем Стефана связываются три сочинения: «Завещание святого Стефана всем монахам» (Διάταξις τοΰ αγίου Στεφάνου πάσι μοναχοίς), «Заповеди Стефана Фиваидского для отрекшихся [от мира]» (Στεφάνου Θηβα/ου Ιντολαί το<���ς άποτασσομίνοις) и «Аскетическое слово». Первые два произведения в начале этого века издал греческий ученый К. Дувуниотис [53] Издание осуществлено в недоступном для нас журнале: Ίβρος Σύνδεσμος, 1913. № 193. С. 9–12; № 194. С. 10–13. , считавший, что они принадлежат палестинскому иноку Стефану Савваиту, но подобная атрибуция, как указывает Ж. Дарузе, зиждилась на ошибке переписчика. Тот же Ж. Дарузе отметил, что «Завещание» Стефана во многом совпадает с третьим «Словом» преп. Исаии Скитского [54] См.: Darrouzes J. Etienne de Thebain // Dictionnaire de spiritualite, fasc. XXX‑XXXII. Paris, 1961. Р. 1525–1526. . Позднее было еще отмечено тесное сходство «Заповедей» Стефана с «Правилами и предписаниями» («Regulae et Praecepta»), приписываемыми преп. Антонию Великому, и «Предписаниями» — сочинением, в арабском переводе надписывающимся именем преп. Исаии [55] См.: SaugetJ. — M. Un version arabe du «Sermon asce‑tique» d'Etienne de Thebain // Le Museon. Т. 77, 1964. Р. 367–369. . Наконец, в древнеславянской рукописной традиции фиксируется наличие четвертого сочинения Стефана, называющегося «Достопочтимого отца нашего Стефана Фиваидского главные заповеди для желающих спастись», которое на самом деле является переводом третьего и четвертого «Слова» преп. Исаии [56] См.: Enseignements des Peres du desert. Р. 60–62. Вообще, смешение в рукописной традиции «авторских прав» Стефана Фиваидского и преп. Исаии (учитывая вообще проблемы, связанные с творческим наследием преп. Исаии) заставляет, во–первых, предполагать возможное авторство Стефана для некоторых творений, приписываемых преп. Исаие, а во–вторых, высказать догадку, что местом подвигов Стефана, возможно, был Скит. . Таким образом, поскольку для установления авторства Стефана в отношении трех произведений требуется еще дальнейшая исследовательская работа, постольку подлинным его сочинением можно признать пока одно только «Аскетическое слово». Оно дошло до нас в трех версиях: греческом оригинале и двух переводах — арабском и грузинском. Греческий оригинал, изданный Э. де Плясом (по рукописи XI‑XII вв.) [57] Des Places E. Le «Discours ascetique» d'Etienne de Thebes. Texte grec inedit et traduction // Le Museon. Т. 82. Р. 35–59. , являет нам автора, обладающего богатым духовным опытом и тонко чувствующего нюансы нравственно–аскетического учения христианства. Арабская версия, представленная восемью манускриптами (самый ранний датируется 885 г. — переписчиком являлся некий монах Исаак, трудившийся в Лавре св. Саввы Освященного), в принципе близка к греческому оригиналу (за исключением глав 67, 78–85) [58] Издание арабской версии с параллельным французским переводом см.: Sauget J. — M. Op. cit. Р. 367–401. . Грузинская версия (в единственной рукописи X в.) содержит только около половины оригинального текста [59] Издание: Garitte G. Le «Discourse ascetique» d'Etienne le Thebain en georgien // Le Museon. Т. 83. 1970. Р. 79–93. . Перевод «Аскетического слова» осуществлен нами с издания Э. де Пляса, но и арабская версия (точнее, французский перевод ее) также принималась во внимание [60] Совсем недавно был издан и другой перевод «Аскетического слова». См.: Стефан из Фиваиды. Слово аскетическое / Пер. Т. Миллер // Альфа и Омега. № 4 (7). 1995. С. 65–80. Поскольку оба перевода осуществлялись независимо друг от друга, то у читателя имеется возможность сравнить их. .