архимандрит Иоанн Крестьянкин: Письма. Часть вторая

Нелегка задача и духовного чада, и она предъявляет ему многие требования, из которых самое основное - это произволение своего спасения. Путь ко спасению начинается с момента обращения к Богу с чувством и сознанием своей погибели. Это сознание заставляет искать Спасителя и многих приводит теперь в Церковь. Вот тут на пороге Церкви у источника спасения и лежит первый камень преткновения для пробуждающегося к духовной жизни человека и для духовника, принимающего духовного младенца к детоводительству. Окрыленный новыми ощущениями, человек, входя в Церковь, своим сознанием устремляется прямо в Царство Небесное, к высоте тайн, сокрытых под непроницаемой завесой Божия откровения. И в этот момент духовник и духовное чадо вступают в единоборство с темной силой, которая готова лестью свернуть новообращенного со спасительного пути.

Прелесть вражья будет преследовать человека и потом всю жизнь, предлагая ему вражью сладость, но особенно опасна она в этот период становления, ибо она еще очень созвучна и сродна плотскому человеку и находит в глубине его души сочувствие и отклик. Сила духовника в этой брани - в молитве и в любви к возжелавшей спасения душе чада. Покров же чада - в доверии духовнику и в сознании своей греховности и в недоверии себе.

Нынешние чада Церкви совершенно особые, порождение всеобщей апостасии, они приходят к духовной жизни, отягченные многими годами греховной жизни, извращенными понятиями о добре и зле. А усвоенная ими правда земная восстает на оживающее в душе понятие о Правде Небесной. И две эти правды по сути своей совершенно различны и непримиримы. На земле Небесная Правда пригвождается ко кресту.

Активно противится духовной жизни и лжеименный разум земной, ставший путеводителем современного человека. Слыша слова наставления от духовников, такие простые и, казалось бы, доступные, слыша Слово Божие, они не могут принять того, что усваиваются и понимаются эти жизненные истины лишь тогда, когда они исполняются самой жизнью, иначе Слово будет искажено и поругано.

И опять камень преткновения - до исполнения жизнью слышанного слова дело не доходит. Исполнение требует многих трудов и усилий над собой.

Слово Божие, проникшее в сердце и прижившееся там, дарует самоотверженной душе мужество, крепость и силу для перенесения искушений. А слово духовника - духовный меч, силящийся отсечь нечистоту, рождает муку и боль сердца чада и требует смиренного отречения от себя и многого терпения.

И все эти трудности - необходимость трудиться, терпеть, смирять свою самость - становятся для многих, привыкших искать в жизни только радости и удовольствия, препятствием к продолжению духовной жизни.

Спасительный же крест, который каждый человек должен взять и понести сознательно и с любовью, крест, которым только и можем мы оторваться от земных привязанностей и пристрастий, отвергается, как бремя неудобоносимое.

И внешне поклоняясь великому Кресту Христову и Его Страстям, воспевая орудие нашего спасения, человек ловко и изобретательно будет сторониться своего личного спасительного креста.

И тогда как часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни - игрой в духовную жизнь.

Эта игра, рождая ложные понятия о духовности, начинает захлестывать мир лжедуховностью. И все труднее Церкви противостать этому современному бедствию, которое, отвечая внутренним стремлениям людей, уводит их со спасительного крестного пути следования за Богом на поиски своего "Я", уже разросшегося в душе и теперь заслоняющего от нее Бога.

Не перечесть трудностей, преткновений на пути духовной жизни. Это наука из наук, которой учат нас Святое Евангелие и обстоятельства жизни, посылаемые Господом.

Сколько надо терпения духовному чаду, сколько времени пождания, чтобы понять и примириться со своей духовной немощью и с сознанием, что взращивает добро его души Един Господь, не сам (труждающийся), не духовник, но Бог. Вот в чем сокрыта истинно духовная жизнь - в глубине смирения.

Но путь к смирению долог и крайне болезнен, особенно в нынешнее поглощаемое гордыней время. А сколько надо духовнику духовного такта и любви и опять же терпения, чтобы не опередить событий своей самостью, видеть плод жизненный своих трудов в чаде, чтобы не дать и чаду изнемочь в ожидании и надежде. Да и что ждать, если Царствие Божие не приходит приметным в душе образом.

Дело духовное зреет и спеет, и это дело всей жизни, нет конца и предела ему, ведь и стремление наше и любовь - к бесконечному и всесовершенному и вечному Богу.