Это высказывание Евагрия несколько напоминает воззрения древних стоиков о представлении (φαντασία). Для стоиков оно — «отпечаток в душе, то есть некоторое изменение в ней»; причем «не следует понимать «отпечаток» как и след печати, оставляемый на одном и том же месте в одно и то же время». Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979, с. 284. Правда, у Евагрия речь идет об «умопредставлениях, мыслях» (τα νοήματα), которые мы здесь сочли возможным перевести как «представления».
Об этом говорится скорее в гл. 2 данного сочинения. Возможно, изначальная структура его была несколько иной.
Данная мысль Евагрия (οξύτατος ων κατά την κίνησιν ήμων ό νους) находит отклик у преп. Иоанна Кассиана Римлянина: «Ум определяется как «приснодвижный и быстроподвижный» (νους itaque, id est mens, αεικίνητος και πολυκίνητος definitur, id est semper mobilis et multim mobilis)… Он по состоянию природы своей никогда не может быть праздным, и если кто намеренно не будет упражнять его известными действиями и постоянно занимать его ими, то необходимо ему по своей подвижности двигаться в разные стороны и повсюду летать (propria mobilitate discurrere et per omnia volitare) до тех пор, пока он через долговременное упражнение и употребление не узнает, какие предметы должно напечатлевать в своей памяти, пока долговременным занятием не приобретет крепость и таким образом будет в состоянии отражать противные внушения врага, которыми развлекался, и пребывать в том состоянии и качестве, какого желает». Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Писания, с. 282. Перевод несколько исправлен по изданию: Jean Cassien. Conferences, t. I. Ed. par E. Pichery // Sources chretiennes, N 42. Paris, 1955, p. 248.
Под этим «надсмотрщиком» (τον κακόν εκείνον έργοδιώκτην) ' следует понимать, скорее всего, одного из бесов. Возможно, здесь глухая ссылка на Исх. 5, 6 и далее. В одном из посланий преп. Нила (если, конечно, оно принадлежит ему, а не Евагрйю) говорится, со ссылкой на это место Священного Писания, об избавлении нас (т. е. «духовного Израиля») от власти египтян и жестокого фараона. И как разъясняется далее, под фараоном следует понимать человеконенавистника и человекоубийцу диавола, Египет необходимо толковать как порочность или грех (ή φαυλότης, καΐ ή άμαρτιοί), а под египетскими надсмотрщиками — бесов (έργοδιώκται οι δαίμονες). См.: PG 79, 512. Ср. также толкование св. Кирилла Александрийского: «Удалившись как бы от земли святой, от боголюбезной жизни, и перешедши в постыднейшую и нелепейшую, едва не находящуюся под влас–тию диавола, мы уподобляемся перешедшим из Ханаана в Египет и находящимся под властию фараона и египтян, которые, неразумно предаваясь служению демонскому и имея всякий вид порочности, могли бы представлять в себе образ самого сатаны и подчиненных его, которых и богами именовали, удалившись от наилучших помыслов и недугуя тьмою и мраком невежества. Когда же мы подчинились ужасному и беззаконному владыке, то есть сатане, то были изнуряемы работою над глиною и кирпичами, то есть земными и на земле производимыми гнуснейшими занятиями, не без труда совершаемыми. Ибо несвободны от трудов, хотя и суетны, конечно, развлечения сей жизни. Приставниками же как бы дел, наиболее ему любезных, над терпевшими от него обиду, сатана поставил нечистых демонов, или подчиненные ему силы, которые многообразною силою страстей обременяют ум каждого из живущих на земле, боясь, думаю, того, как бы они, обратив к Богу праздный взор ума, не освободили выю свою от рабства ему; потому что естество человеческое очень свободолюбиво». Творения святителя Кирилла Архиепископа Александрийского. Книга 2. М., 2001, с. 245–246.
Так, думается, лучше переводить эту фразу (τινά των εν ταις φύσεσιν έθεώρησαν εκ των πραγμάτων). Вероятно, речь идет о «ведении, привходящем к нам извне», о котором Евагрий в другом своем сочинении говорит: «Ведение, привходящее к нам извне, пытается представить материальные [вещи] посредством смыслов («логосов») [их]; ведение же, рождаемое благодатью Божией, представляет вещи непосредственному узрению мысли, и ум, взирая на них, воспринимает и смыслы («логосы») их». Творения аввы Евагрия, с. 113.
Эта фраза Евагрия является своего рода «программным высказыванием» его как церковного писателя и богослова. Такая апелляция к сердцу читателя (έμή δέ άπόδειξις έν τοις πλείοσιν ή άναγινώσκοντος έστι καρδία) показывает, что довольно распространенное представление об «интеллектуализме» Евагрия является не более чем, как элементарным заблуждением. И когда встречаются высказывания, что он тяготел к «чисто интеллектуальной абстракции» (to pure intellectual abstraction) и что такое тяготение представляло опасность для христианской чистоты сердца (см.: Behr–Sigel Ε. The Place of the Heart. An Introduction to Orthodox Spirituality. Torrance, 1992, p. 64), то подобные высказывания вряд ли вообще можно отнести к Евагрию. Обращение же его к духовному опыту читателей, особенно к опыту монашескому (ει συνετή είή και του μοναδικού βίου πεπειραμένη), показывает, что Евагрий и в этом нюансе своего уучения был подлинным учеником преп. Макария, который особенно акцентировал значение духовного опыта для Боговедения и стяжания христианских добродетелей. См.: Сидоров А. И . Преподобный Макарий Египетский и проблема «Макарьевского корпуса» // Альфа и Омега, № 4 (22)6 1999, с. 164.
Читать дальше