СТАРЕЦ ИОСИФ. ВЫРАЖЕНИЕ МОНАШЕСКОГО ОПЫТА

Говоря это, не отчаивайся в себе и сразу кайся в том, в чем как человек согрешаешь. Ибо все это от лукавого: приводить тебя в отчаяние, делать так, чтоб ты унывал, все у тебя отнимать посредством печали. Но ты его не слушай.

И те письма, которые задерживаются, и другие, которые теряются, — его работа. Это он подстрекает их вскрывать. Он виновник всех зол. Никто, кроме него одного, не виноват. Итак, с ним и мы должны воевать до конца жизни. Не с братьями, но с тем, кто их подвигает думать и делать всякое зло, явное или тайное.

Итак, поскольку я сказал тебе, что я рядом с тобой, когда ты гневаешься, когда ты готов вспылить, говори сам себе: «Ради любви старца, который будет плакать, когда узнает, не разгневаюсь и не ослушаюсь. Кто когда получил пользу от преслушания, чтобы получил ее сейчас и я?»

Об авве Дорофее, о котором ты просил: его нам легко найти, но не разрешают вывозить книги за пределы Святой Горы, если они старого издания. А авва Дорофей очень умилительный, благодатнейший и очень душеполезный. Я спрошу, разрешат ли, чтобы я купил и послал «Эвергетинос» или Добротолюбие.

О брате, про которого ты пишешь, что он страдает, мы сотворим молитву. Очевидно, какой‑то сокрытый грех совершается сейчас или совершался давно, и поэтому Бог попускает, чтобы он страдал таким образом. Часто бывают грехи, о которых даже сам человек не знает, что поступающий так согрешает. И ходит, как слепой, во тьме, не имея смелости увидеть себя при свете. Сказать: «Я согрешил, Боже мой!»

А диавол, чем больше проходит времени и чем ближе его конец, тем яростнее воюет и с тем большим неистовством старается ввергнуть нас в ад.

Особенно сейчас, когда приближается Великий пост, много искушений и много волнений воздвигают против нас всеокаянные бесы. Поскольку и мы в это время особенно притесняем их постом и молитвой, то и они делаются еще более свирепыми по отношению к нам. Итак, позаботься стяжать венцы на этом поприще подвижничества. Ты должен стать более доблестным. Должен стать грудью против этих бесплотных. Не бойся их.

Ты не видишь при каждой молитве, которую творишь, сколько их падает, сколько обращается в бегство. Ты видишь только, насколько ранят тебя. Но и они получают удары. И они страдают. Всякий раз, когда мы терпим, они вприпрыжку убегают и при каждой молитве получают тяжелые раны. Итак, не надейся, что ты будешь во время войны пускать в них стрелы и пули, а они в тебя — мармелад и шоколад.

Помнишь, что ты писал тогда, вначале? Говорил, что облекся в монашеский образ, как во всеоружие, чтобы воевать против начал и властей тьмы. Итак, подвизайся, чтобы быть верным своим словам.

Чадо мое любезное со всей о Христе братией!.. Радуйтесь святой радостью о Господе нашем Иисусе Христе!

Сегодня память святого Харалампия. Вчера узнали, что пришла почта, и во время трехдневного поста [51] Первые три дня Великого поста, в которые по святогорскому обычаю ничего не едят и не пьют. — Прим. пер. брат ходил в Дафни [52] Порт, связывающий Святую Гору с внешним миром. — Ред. и получил перевод и заказное письмо. Пожалуйста, не присылайте заказных, потому что нам очень трудно добираться отсюда в Дафни. И по нынешнему положению дел это для нас каждый раз большие расходы.

Вскрытие писем объясняется так: видимо, некоторые думают, что я пишу об их согрешениях старцу, который является их духовником, и поэтому вскрывают их, чтобы увидеть, что там написано. Но я об этом нисколько не волнуюсь. Не беспокойтесь и вы. Пусть каждый заботится о своей душе. Ибо каждый из нас ответит не только за правые и неправые свои дела, но и за праздное слово, и за греховные мысли, которые мы помыслили.

Поклонись своему старцу и передай ему мою благодарность за милость, которую он нам оказал, разрешив тебя от епитимьи. И впредь будь внимателен, дитятко мое, ибо согрешения приносят боль, и быть под епитимьей — это труд. Когда старец говорит тебе, а ты не идешь или не отвечаешь, — это страшное пренебрежение. Это непростительно тому, кому завтра снова предстоит увидеть лицо своего отца. Так мог бы поступить только тот, кто решил и собрался уйти от своего ближнего и более его не видеть. Иначе с каким лицом он, оставшись, снова явится перед своим духовным отцом? Как он будет с ним говорить, просить его благословения?

Будь внимателен, дитя мое, ибо это жестокая гордость и отсутствие смирения в мысли. Когда тебе как человеку случается быть уставшим или больным или когда тебя отягощает послушание, скажи об этом своему старцу со смирением. Объясни бесхитростно, с чистой совестью. А он умеет оказывать снисхождение. Он умеет иногда облегчать тяжесть, чтобы не пропадал твой труд и ты не получал вред вместо пользы.