Сатсварупа Госвами - Прабхупада - Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие

Шрила Прабхупада прервал на время свой последний урок, чтобы дать ученикам редкую возможность заботиться о нем из чистой и безыскусной любви к нему. Он позволял это не только горстке избранных, а всем, кто приезжал к нему во Вриндаван. Приезжали многие, и их всех пускали в комнату Шрилы Прабхупады, разрешали делать ему массаж, сидеть с ним столько, сколько они хотели, и днем, и ночью, повторяя в его комнате святые имена. Шрила Прабхупада также возобновил работу над переводами, более того, теперь он делал это открыто. Если раньше он всегда переводил в одиночестве, то теперь все, кто хотел, могли присутствовать при том, как он, лежа в постели, диктует комментарии Бхактиведанты. Один преданный тихо читал ему текст на санскрите, а другой в это время держал у его губ микрофон. Подчас Прабхупаду было едва слышно, но он продолжал говорить, а ученики с благоговением наблюдали за тем, как работает их духовный учитель. Его ум был по-прежнему ясным, он цитировал по памяти различные священные писания, и его философские комментарии к стихам были, как всегда, безукоризненно точными и строгими. Прабхупада полностью отдал себя на попечение преданных и даже говорил им: «Никогда не оставляйте меня одного» или «Я не могу без вас жить». Они просили его остаться, и он остался, полностью поручив себя их заботам.

Те, кому выпало счастье служить в то время Прабхупаде, чувствовали, как с их пути одно за другим исчезают все препятствия — нежелание служить и бесчисленные материальные привязанности. Служа Шриле Прабхупаде и общаясь с ним так близко, они постигали могущество абсолютной преданности и начинали понимать, что она будет поддерживать их всегда, даже тогда, когда Шрила Прабхупада уйдет из этого мира.

Как и в предыдущие месяцы, Прабхупада продолжал говорить о том, что не боится смерти и что все его мысли сосредоточены на трансцендентной философии Вед. Приняв от Хридаянанды Госвами только что напечатанные книги на португальском языке, Прабхупада похвалил его и сказал:

— Вот настоящая жизнь. Материальный мир — это всего лишь скелет. В костях нет жизни. Главное — это жизненная сила. Есть кости, или их нет, не так важно. Истинная жизнь — вот что поддерживает скелет. Существует даже предание об одном риши, у которого остался один скелет. Есть целая наука, позволяющая поддерживать жизнь в скелете, как это делал Хираньякашипу.

— И как делаете это вы, Шрила Прабхупада, — добавил Тамала-Кришна.

— Так что о костях заботиться надо, пока это возможно, — сказал Прабхупада, — но настоящая жизнь здесь, и вы должны всегда помнить об этом. Жизнь в материальном мире сводится к заботам о костях и плоти. Однако люди не знают, что они духовны по природе.

Когда к Шриле Прабхупаде пришел Атрея Риши и попросил его приехать в Тегеран, Прабхупада сказал, что готов ехать, но «вам придется везти туда мешок с костями». Все это, разумеется, были разговоры на ту же тему, которую он неоднократно затрагивал в своих книгах. Но, когда Прабхупада обращался к своему нынешнему положению, эти уроки становились еще более наглядными и убедительными.

Некоторые преданные сравнивали Прабхупаду с Бхишмадевой, который до самого последнего дня продолжал давать наставления. Бхишма не чувствовал боли; покоясь на ложе из стрел, он вел со своими потомками мудрые и проникнутые любовью беседы и сам определил время своего ухода из этого мира. Подобно этому, Шрила Прабхупада доживал последние дни, забыв о своем физическом состоянии, бросая вызов смерти и наставляя своих еще духовно незрелых сыновей. Однако сыновья Прабхупады не могли больше стоять рядом и просто слушать его философские наставления. Прабхупада откликнулся на их любовь и преданность, когда они умоляли его остаться с ними, и теперь они хотели проявить свою любовь и преданность в том единственном понятном для них мире, в котором Прабхупада жил, разговаривал с ними, смеялся или отчитывал их, когда хотел. Они ждали, когда он снова начнет есть и пить и снова станет сильным и здоровым.

Однако Шрила Прабхупада, казалось, в очередной раз изменил свое решение и стал отказываться от еды и питья. Он отложил свой уход, чтобы дать ученикам возможность проявить свою любовь к нему, но в то же время отказывался принимать пищу, показывая тем самым, что предпочитает уйти. В ответ на их настойчивые вопросы он вынужден был признать, что без еды и питья долго не проживет. Он не ждал чудес и не хотел их. Чтобы поправиться, он должен был есть. Но по каким-то одному ему известным причинам он упорно отказывался от еды. Он говорил, что выздоровление материально, и не хотел выздоравливать.