Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том II

Печаль, которую чувствуем при своих поползновениях, вменяется нам благодатию вместо чистого делания.

Кто, в надежде на покаяние, умышленно поползнется вторично, тот лукаво поступает с Богом; неведомо нападает на него смерть, и не достигает он времени, в которое надеялся исполнить дела добродетели.

286. Каждый, давший волю чувствам, дал волю и сердцу: ибо делание сердца служит узами для внешних чувств.

Если кто с рассудительностию занимается сим деланием, то сие бывает явно по следующим в нем трем явлениям, а именно: не связан он телесными выгодами, не любит чревоугодия и отнюдь не допускает раздражительности. Где имеют место сии три; там нет настоящего устроения внутри, хотя бы внешнее было безукоризненно.

Рассудительное пренебрежение телесным порождает ничем не связаность, пренебрежение покоем и людскою приверженностию.

Если кто с готовностию, радуясь, приемлет ущерб ради Бога, то чист он внутренно.

Кто не смотрит с приятностию на оказавшего ему честь и не негодует на того, кто его бесчестит, тот в этой жизни мертв стал для мира.

287. Не питай ненависти к грешнику; потому что все мы подлежим ответственности. Если восстаешь на него ради Бога, то плачь о нем.

И для чего тебе ненавидеть его? Ненавидь грех его и молись о нем, чтобы уподобиться Христу, Который не гневался на грешников, а молился о них.

Будь проповедником Божией благости; потому что Бог правит тобою недостойным; потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе, и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим.

288. Бойся Бога из любви к Нему, а не по грозному имени, Ему приданному.

Возлюби Его, как обязан ты любить Его и не за то, что даст Он тебе в будущем, но за то, что получили мы в настоящем, и за этот один мир, который сотворил Он для нас.

Кто убедил Его вначале привести нас в бытие?

Кто умоляет Его о нас, когда мы не воспоминаем о Нем?

Когда нас еще не было, кто возбудил к жизни это тело наше?

Откуда мысль ведения западает в персть?

Какая безмерная благость естество наше в нас грешных снова возводит к воссозданию!

Придите, рассудительные, и удивляйтесь. Кто, имея ум мудрый и чудный, достойно подивится милости Создателя нашего?

289. В какой мере человек будет пренебрегать миром сим и ревновать о страхе Божием, в такой приближается к нему Промысл Божий, – и втайне ощущает человек содействие Промысла, и к уразумению оного даются ему чистые помыслы.

Если кто добровольно лишает себя мирских благ, то в какой мере лишается он их, в такой же сопровождает его Божие милосердие, и поддерживает человеколюбие Божие.

Души же тех, которые не сильны стяжать себе жизнь истинную добровольным от всего отрешением, невольными скорбями приводит Он к добродетели, как видим на нищем Лазаре.

Бог близок к скорбящему сердцу того, кто к Нему вопиет в скорби. Если и подвергает иногда в телесном лишениям и иным скорбям; но к душе скорбящего являет Господь великое человеколюбие, соразмерно с жестокостию страданий в скорби его.

290. Когда вожделение любви Христовой не препобеждает в тебе до того, чтобы от радости о Христе быть тебе бесстрастным во всякой скорби своей; то знай, что мир живет в тебе более, нежели Христос.

Когда болезнь, скудость, истощание тела, боязнь вредного телу возмущает мысль твою до того, что отторгает тебя от радости упования твоего и от попечения об угождении Господу; то знай, что живет в тебе тело, а не Христос.

Просто сказать, – к чему приверженность в тебе преобладает над всем, то и живет в тебе.

Если нет у тебя недостатка в потребном тебе, и тело здорово, и не боишься чего-либо сопротивного, – и говоришь, что ты можешь при сем чисто шествовать ко Христу; то знай, что ты болен умом и лишен вкушения славы Божией.

291. Чтобы не сказал ты, что не было человека, у которого ум совершенно возвышался бы над немощию, когда тело терпело крушение в искушениях и скорбях, и у которого любовию ко Христу препобеждалась бы печаль ума, – приведу тебе на память мучеников, и смотри, как терпение их, подкрепляемое силою любви Христовой, препобеждало великую скорбь и болезнь телесную.

И не они только являли такую твердость; были философы, язычники, не знавшие истинного Бога, которые показали удивительную силу мужества. Один из них положил себе законом хранить молчание, – и не отступил от сего решения, несмотря на явную опасность смерти. Иные же совершенно попрали естественное похотение; другие легко переносили злословие; иные без скорби претерпевали жестокие болезни; а иные показали свое терпение в скорбях и великих бедствиях.