Йонге Мингьюр - Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему. Практическое руководство.

Мы биологически запрограммированы на то, чтобы реагировать на своё окружение весьма примитивным образом, избегая факторов, грозящих нашему выживанию и используя любые возможности для обеспечения собственного благополучия. Достаточно пролистать страницы исторических хроник, чтобы увидеть, что рассказ о развитии человеческой цивилизации — это повествование о жестокости, зачастую написанное кровью более слабых существ.

В то же время оказывается, что те же самые биологические программы, которые толкают нас к насилию и жестокости, также наделяют нас эмоциями, которые не только сдерживают агрессию, но и побуждают нас действовать, преодолевая стремление к собственному выживанию ради помощи другим. Меня поразило высказывание гарвардского профессора Джерома Кагана в ходе его выступления на конференции Института ума и жизни в 2003 году, когда он заметил, что вместе с нашей тенденцией к агрессии инстинкт выживания наделил нас «ещё более мощной биологической склонностью к доброте, состраданию, любви и заботе».

Мне рассказывали много историй о том, как во время Второй мировой войны люди рисковали своей жизнью, укрывая европейских евреев, за которыми охотились нацисты. Мне также говорили о безымянных героях нашего времени, которые жертвуют своим благополучием, чтобы помогать жертвам войны, голода и тирании по всему миру. Вдобавок к этому многие мои западные ученики являются родителями и жертвуют огромным количеством времени и энергии, возя своих детей на спортивные соревнования, музыкальные занятия и другие мероприятия, одновременно терпеливо откладывая деньги на их образование.

Такая самоотдача на индивидуальном уровне указывает на ряд биологических факторов, превосходящих личные страхи и желания. Тот простой факт, что мы смогли построить общества и цивилизации, которые по крайней мере признают необходимость заботы о бедных, слабых и беззащитных, подкрепляет вывод профессора Кагана о том, что «этика — это биологическая особенность нашего вида».

Его высказывания почти полностью созвучны сущности учений Будды: чем яснее мы видим вещи такими, как они есть, тем больше мы хотим и можем открыть своё сердце другим существам. Когда мы осознаём, что другие испытывают боль и несчастье из-за незнания своей подлинной природы, нами спонтанно овладевает глубокое желание, чтобы они испытали то же чувство спокойствия и ясности, которое начали ощущать мы сами.

Исходя из того, что я узнал, большинство конфликтов между людьми происходят из неправильного понимания мотивов другого человека. У каждого из нас есть свои причины делать то, что мы делаем, и говорить то, что мы говорим.

Чем больше мы позволяем себе руководствоваться состраданием — на мгновение останавливаться и стараться увидеть позицию другого человека, — тем меньше мы будем вовлекаться в конфликты. И даже когда проблема всё-таки возникает, если глубоко вздохнём и выслушаем человека с открытым сердцем, то окажется, что мы можем более эффективно разрешить конфликтную ситуацию — так сказать, охладить пыл и устранить противоречия таким образом, что все останутся довольны — никто не будет «проигравшим» или «победителем».

Например, у меня есть тибетский друг в Индии, который жил по соседству с человеком, у которого была злая собака. В отличие от других стран, в Индии строят очень высокие стены, окружающие двор дома, и вместо ворот ставят двери. Вход во двор моего друга был совсем рядом с входом в соседний двор, и каждый раз, когда он выходил через свою дверь, ощетинившаяся, рычащая и лающая собака пыталась вырваться к нему через соседнюю дверь, что, в общем-то, пугало моего друга. Мало того, собака приучилась просовывать свою голову во двор моего друга, лая, рыча и не давая никому покоя.

Мой друг потратил немало времени, чтобы придумать, как наказать собаку за такое плохое поведение. В конце концов ему пришло в голову подпереть слегка приоткрытую дверь в свой двор, положив поверх неё несколько небольших, но тяжёлых вещей. Он решил, что в следующий раз, когда собака толкнёт дверь, вещи упадут на неё, и она получит урок, который никогда не забудет.

Соорудив ловушку, мой друг сел у переднего окна, наблюдая и ожидая, когда собака ворвётся во двор. Прошло время, а собака так и не появилась. Чуть позже мой друг достал свой сборник ежедневных практик и стал читать молитвы, время от времени поглядывая через окно во двор. Собака всё не появлялась. В определённый момент чтения мой друг дошёл до очень старой молитвы-благопожелания, которая называется «Четыре безмерных» и начинается со строк: