Йозеф Ратцингер: Четвертая энциклика Бенедикта XVI, подписанная его преемником. Она же "первая энциклика Франциска"

Вера, молитва и Декалог

46. Для верной передачи памяти Церкви выделяются еще два существенных элемента. В первую очередь, молитва Господня, «Отче наш». В ней христианин причащается духовного опыта самого Христа и учится видеть Его очами. Беря пример с Того, кто есть Свет от Света, с Единородного Сына Отца, мы также познаем Бога и можем зажечь в других желание приблизиться к Нему.

Кроме того, большую важность имеет связь между верой и Декалогом. Вера, как мы говорили, приобретается как путь, другими словами, она - дорога, которую надо пройти, открытая навстречу Богу живому. Вот почему в свете веры и полного доверия Богу Спасителю Декалог обладает своей высшей истинностью, сосредоточенной во вступлении к десяти заповедям: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской» (Исх 20,2). Декалог является не набором негативных предписаний, но конкретным указанием для выхода из пустыни самодостаточного «я», замкнутого в самом себе, ибо, когда мы вступаем с Богом в диалог, его милосердие объемлет нас, чтобы мы распространили его на других. Так вера исповедует любовь Бога, источник и опору всякой вещи, и приводится в движение этой любовью, чтобы идти к полноте единения с Богом. Декалог предстает как путь благодарности, ответ любви, который становится возможен, поскольку в вере мы открыты воздействию преображающей любви Бога. И этот путь является в новом свете благодаря тому, о чем учит в Нагорной проповеди Иисус (ср. Мф 5-7).

Итак, я затронул четыре элемента, составляющих сокровище памяти, передаваемое Церковью: Исповедание веры, совершение Таинств, путь Декалога, молитва. Вокруг них традиционно строится поучение Церкви, включая Катехизис Католической Церкви - мощный инструмент той объединяющей деятельности, посредством которой Церковь сообщает совокупность доктрины веры Церковь, «все, что она есть, все, во что она верует». [39] Conc. Oecum. Vat. II, Const. dogm. de divina Revelatione Dei Verbum, 8.

Единство и целостность веры

47. Единство Церкви во времени и пространстве связано с единством веры: «Одно тело и один дух, […] одна вера» (Еф 4, 4-5). Сегодня можно увидеть объединение людей, связанных общим делом, обоюдной любовью, одной судьбой или общими замыслами. Но нам весьма непросто вообразить аналогичное единение в истине. Кажется, что единство такого рода противоречит свободомыслию и независимости субъекта. Опыт любви указывает нам, однако, что в ней самой может быть дано общее миросозерцание, что в ней мы учимся смотреть на мир глазами другого, и это ничуть не обедняет нас, но делает наши взгляды на жизнь богаче. Подлинная любовь, равно как и любовь божественная, требует истины, и в общем взгляде на истину, которая есть Иисус Христос, она обретает прочность и глубину. В этом заключается также радость веры, единомыслие в едином теле и в едином Духе. В этом смысле св. Лев Великий мог утверждать: «Если вера не едина, это не вера». [40] In nativitate Domini sermo 4, 6: SC 22, 110.

Каков секрет этого единства? Вера едина в первую очередь вследствие единства Бога, которого мы признаем и исповедуем. Все элементы веры соотносятся с Ним, они суть пути, дабы познать его сущность и его деяния, и потому обладают единством, превосходящим все, что мы способны вообразить, единством, которое обогащает нас, поскольку нам сообщается, делая нас «одним».

Вера едина еще и потому, что она обращается к единому Господу, к жизни Иисуса, к его реальной истории, разделяемой с нами. Св. Иреней Лионский пояснил это в возражении еретикам-гностикам. Они признавали существование двух типов веры, а именно: вера грубая, вера простых людей, несовершенная, которая остается на уровне тела Христова и созерцания его тайн, и другой тип веры - более высокий и совершенный, а именно вера истинная, предназначенная узкому кругу посвященных, возвысившихся умом над плотью Христа к тайнам неведомой божественности. Перед подобным высокомерием, сохраняющим свою притягательность и своих последователей и по сей день, св. Иреней настаивает, что есть только одна вера, потому что она всегда движется по специфическому пути Воплощения, никогда не минуя тела и истории Христа, поскольку Бог полностью пожелал в ней открыться. Вследствие чего нет никакой разницы в вере того, «кто весьма силен в слове» и того, кто «немощен в говорении», между обладающим большими и меньшими способностями: и как первый не сделает веру «обширнее», так второй «не нанесет ей ущерба». [41] Ср. Adversus haereses, I, 10, 2: SC 264, 160.