Калу Ринпоче - Самоцветное украшение разнообразных устных наставлений, которые послужат на пользу всем и каждому надлежащим образом

В то время, общий резерв привлекаемых нами потенциальных лам состоял из тибетцев, бутанцев и сиккимцев. Это были те люди, которые получили подготовку по учениям Кагью, что давало им право действовать в качестве учителенй в центрах Кагью. Однако, мы столкнулись с проблемой, поскольку большинство из них вполне осознавали, что прожив в Индии, Сиккиме, Бутане или Непале и отправляясь на Запад, они поедут на огромное расстояние; они оторвались бы от своих корней и уз, связывающих их с культурой, в которой они выросли, они очутились бы в совершенно чужой культуре. Люди не говорят на том же языке, не носят ту же одежду и не едят ту же пищу. Вся ситуация была иной, и отправляться туда в одиночку не представлялось им особенно радостной перспективой.

Его Святейшество давал этим ламам указания: "Вы знаете, что я хочу, чтобы вы поехали на Запад. Мы пытаемся устраивать центры на западе." Но первоначально, с чем мы столкнулись, люди уклонялись от этого, хотя отказы и делались довольно окольными путями, ведь они не могли просто пойти к кому-нибудь вроде Его Святейшества и сказать: "Нет." Такое не прошло бы с кем-то вроде Его Святейшества. У него нет склонности выслушивать, когда говорят: "Нет," - так что, когда он говорил, - "Ты едешь на запад," - ему ответили бы, - "Ну, ты знаешь, мой бедный отец при смерти," - или, - "моя мать сейчас особенно нуждается, чтобы я позаботился о ней," - или же, - "Знаешь, у меня эта болезнь, и доктора не велят мне путешествовать."

- 107

Мое особое преимущество в том, что я не настолько велик как Его Святейшество, так что если я говорю кому-то сделать что-нибудь, они могут со мной поспорить. Они всегда могут сказать: "Хорошо, ладно, но не слишком ли это сложно?" Они знают, что когда я посылаю их куда-либо, то если оказывается трудно, они могут написать и рассказать мне обо всем. Они могут дать мне знать: "Понимаешь, здесь все так тяжело," - и у меня есть возможность помочь им, послав замену или сделать, что в моих силах. Они не чувствуют себя чересчур замкнутыми на эту ситуацию, если я говорю им отправиться на запад.

Первый лама, которого я поставил на западе был Лама Тсенгьюр Ринпоче в Ванкувере, В Британской Колумбии в 1971 году. После этого, на запад пошла вторая волна лам, включая сюда Ламу Лодё из Сан Франциско, и третья волна, включая Ламу Карма Дордже из Санта Фе. В будущем будет еще больше лам, которые будут приезжать в разные города на западе.

Результатом основания центров и приезда учителей стал значительный рост и распространение учений на западе. Медленно но верно центры становились на твердый фундамент и фактически становились способными разрастаться. Центр в Сан Франциско имеет землю, что дает хорошую возможность построить там в будущем центр для проведения Трехлетних, Трехмесячных ретритов. Проекты вроде этого предпринимаются по всему миру, и это радует.

На чисто мирском уровне, мы все осознаем то, что чем больше власти, влияния и богатства у нас есть, тем больше проблем и сложностей появляется в нашей жизни. Аналогично этому все происходит и на духовном уровне, потому что, чем глубже становится практика, тем несомненно глубже препятствия встречаемые нами. Сколько усилий вкладывается в развитие собственных положительных качеств, настолько же сильными, как наверняка выяснится, окажутся и отклики, либо из-за внутренних заблуждений и негативного, либо из-за негативных сил в мире вокруг, каждый из которых становится помехой. Здесь, по-видимому, некоторое равенство; чем глубже практика, тем глубже препятствия.

Одной из наиболее серьезных преград, с точки зрения практики дхармы, является нарушение согласия, отход от своих духовных учителей, своего центра дхармы, своих ваджрных братьев и сестер; в том случае, если такое происходит, то по-настоящему собственноручно отсекают себя от тех благ, которые человек получает от этих источников. Конечно, мы все знаем то, что мир полон трений и конфликтов. По-видимому, частью так называемой человеческой природы является то, что трения могут возрастать до той точки, когда с ситуацией становится невозможно работать. Весьма печально, если такое происходит на духовном уровне. Гармония между учителем и учеником, и между учениками и учениками, являющимися братьями и сестрами в учении, чрезвычайно важна; понятие самайа, связи или обязательства, что имеют по отношению друг к другу, обусловленные связями, установленными в ходе учений и практики, является особенно решающим элементом в духовном развитии. Серьезный разрыв самайа приводит к огромному страданию и несчастью в этой жизни, и кроме того направляет ум к нижним состояниям существования противоположно духовному пути. Постоянные учителя в центрах на западе, могут действовать как ламы, имея учеников, располагающих верой в них и принимающих их, как гуру; или же они могут действовать, как учителя в обычном смысле этого слова. Некоторые люди могут не испытывать к ним доверие, как своим гуру, или могут быть не готовыми подойти к ним на этом уровне, но примут их как наставников по дхарме, людей квалифицированных благодаря своему опыту и пониманию учений, чтобы иметь право говорить об учениях и объяснять их. О них можно даже думать, как о, в некотором роде, переводчиках или канале информации, передаваемой от линии Кагью. Независимо от частного вида того, как относятся к постоянному учителю в центре, связь остается вполне позитивной и важной.