Андрей Зубов - Лекции по истории религий, прочитанные в Екатеринбурге

Обращая выходы из курганов на точку совершения этого великого таинства, строители надеялись, что когда мертвые восстанут, они пойдут к своему небесному Отцу, к Тому, Кто дал семя жизни. Пока же до времени они покоятся в чреве матери своей, в чреве земли, в ее безмерной утробе. Наступит день, и умершие возродятся к солнцу, к Богу, к небу. Но, чтобы это произошло, надо сосредоточить все силы, отдать Богу всего себя. Пусть мы будем жить в жалких жилищах, в скудости, но мы все силы сосредоточим на том, чтобы сделать угодное Тебе, чтобы показать, что мы ищем не земного, а небесного.

Одни народы были готовы на максимальное сосредоточение сил, на это максимальное сжатие пружины, другие — нет. Одни строили колоссальные памятники, другие хоронили своих умерших по старинке. А есть такие интересные районы, например французский Центральный Массив, где пытались подражать мегалитическим строителям, но с минимальными затратами труда: ставили менгирчики в двадцать сантиметров величиной.

Тайна мегалитической культуры нам неизвестна, о подлинных мыслях этих людей мы можем только догадываться. В Западной Европе эта культура угасла примерно за две тысячи лет до Рождества Христова; видимо, люди не выдержали этого порыва, напряжения сил, не сумели так напряженно работать над своим спасением. И когда северо–западная Европа снова стала для нас известной — с записками Юлия Цезаря о Галльской войне, с описаниями Геродота, — оказалось, что она пребывает в условиях дикости. Все давно заброшено, люди более не живут в мире напряженного искания Бога, они предпочли ему удобный мир духов. Ведь, как вы догадываетесь, из любой ситуации есть два выхода. Жертвовать собой ради Бога, умереть ради Бога, чтобы быть с Ним, — если зерно не умрет, то останется одно, а если умрет, родит колос, то есть полная самоотдача Богу и надежда, что тогда твои грехи будут прощены. И второй путь: махнуть рукой на Бога, забыть о Нем и сосредоточиться на земной жизни, жить ради нее, как многие неверующие говорят: «Я живу, потому что живу». Так вот, оказывается, второй путь такой же древний, как и первый. Мы догадывались, что разделение на тех, кто жил ради вечности, и тех, кто жил, потому что надо жить, происходило и раньше, но в эпоху мегалита оно очень явно. Наглядно видно, как между племенами, живущими по разные стороны реки, проходит граница двух ценностей и двух целей. Что же с ними происходит? Те, кто, напрягая все силы, ищут небесного, может быть, сами оступаются и падают; в конечном счете, их культура угасает. Но они передают эстафету другим.

В восточном Средиземноморье примерно за три с половиной тысячи лет до Рождества Христова возникли великие письменные культуры, открывшие новый способ собирания человеческих сил ради решения религиозной задачи — государство. Иногда считают (и у нас в России до сих пор в моде так называемая гидравлическая теория Витфогеля), что государство возникло для создания искусственной ирригации, то есть по экономическим причинам. Но посмотрим, на что в результате использования ирригационных систем тратил средства житель Древнего Египта: что он, объедался хлебом или строил дома культуры? Он строил гробницы, пирамиды, храмы. Египтянин периода Древнего царства (3000–2700 гг. до P. X.) тратил на религиозные цели те же самые восемьдесят процентов своей жизненной энергии, что и человек западноевропейского мегалита. Исходя из этого, можно утверждать, что государственной задачей было решение не экономических, а религиозных вопросов.

А те народы, которые махнули рукой на Бога, не создали ни цивилизации, ни государства, ни письменности. Ученые часто задаются вопросом: почему у одного народа есть цивилизация, государство, культура, письменность, литература, а в пятидесяти километрах, бок о бок с ним тысячи лет живет племя, которое ничего этого не знает и, кажется, совершенно не хочет знать. Вспоминается известный анекдот про негра и миссионера, как миссионер в Африке видит, спящего под деревом негра. Будит его: вставай, просыпайся. Тот спрашивает зачем. Ну как? Давно уже день, ты должен работать, выращивать урожай. А зачем? Продашь урожай, у тебя будут деньги, ты построишь дом, создашь семью. Ну, и что дальше? Посеешь хлеб снора, уже на большом поле, станешь богатым человеком. И что потом? А потом ты сможешь спокойно отдыхать. Так я и так отдыхаю. Те, кто и так отдыхает, ничего не создают. А колоссальное напряжение сил ради достижения вечности создает и материальную культуру, и цивилизацию, и письменность, и государство. В сегодняшней лекции я хотел показать, что человек религиозный, homo religiosus, — то же, что homo sapiens. А главное отличие человека от всего остального живого мира — его стремление соединиться с Богом. С колоссальным напряжением сил работая над духовной задачей, сознавая свою грешность, слабость, ущербность, стараясь преодолеть ее, человек как бы побочно создает весь тот мир, в котором мы живем сейчас. А когда он отказывается от задачи духовной, то утрачивает и свои достижения цивилизационного плана. Так нас учит история религий, история человеческой культуры.