Джон Поллок - Апостол

Таким образом, Павлу привелось познакомиться с историей жизни и верованиями самых разных людей, называвших Иисуса: «Господь». Многие впервые увидели Его в Иерусалиме, другие ходили в Галилею, чтобы встретиться с Ним — и все они повторяли слова, сказанные Иисусом. Вновь и вновь одни и те же фразы, одни и те же притчи звучали в стенах синагоги. Это не удивляло Павла, который по своему опыту знал, что каждый раввин настаивает на дословном запоминании своих высказываний. учениками и даже на точном воспроизведении интонаций речи. И слова Иисуса — хотел этого Павел или нет — откладывались в растущей сокровищнице его исключительной памяти.

Некоторые «назареи», защищая свою веру, ссылались на чудесные исцеления, совершенные Иисусом: один из них, рожденный слепым, прозрел волею Иисуса. Такие свидетельства больно ранили и раздражали Павла — ведь ему приходилось держать ответ перед возмущенными фарисеями, а как можно умолчать о чудесных исцелениях? Многие видели Иисуса, несущего крест на Голгофу, видели, как Он умирал, раепятый. Несколько человек утверждали, что они встречали Иисуса живым, воскресшим из мертвых — не бестелесный призрак, но Иисуса во плоти, полного сил, несмотря на бичевание, обнажившее мышцы на спине, и видели страшные следы распятия. Иисус был жив, несмотря на то, что римляне всегда удушали распятого, если смерть не приходила вовремя. Большинство обвиняемых, однако, не называли себя очевидцами, а ссылались на свидетельства других. Особенно часто свидетелем воскресения называли Симона, прозванного Петром, или «Камнем».

Все новые и новые ученики Иисуса — люди неопределенных занятий, необразованные бедняки, грубые, неотесанные, представали перед грозным трибуналом. Произнеся несколько первых робких фраз, они словно преображались: звучали ясные обороты речи, убедительные доводы, люди начинали говорить как по-писаному, будто им кто-то подсказывал нужные слова. Кое-кто из учеников действительно признавался, что им в точности было сказано, что говорить. Не обращая внимания на гнев Павла, они извлекали из памяти отрывки бесчисленных высказываний Иисуса. Некоторые из этих цитат удивительно соответствовали обстановке, предсказывали ее: «Вас будут предавать в судилища, и бить в синагогах, и пред правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними… Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый»; «Будет же это вам для свидетельства… Ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все противящиеся вам».

Но все это казалось Павлу смешным.

Последователей Иисуса бросали в темницы. Одного или двух, возможно, побили камнями: подобная мера представлялась Павлу самой справедливой. «Когда их предавали смерти, я свидетельствовал против них» — писал он впоследствии. Но действие иудейских законов о тяжких наказаниях было сильно ограничено римскими властями. В большинстве случаев власти довольствовались публичным бичеванием (сорок ударов без одного"), что тоже не было особенным снисхождением. Некоторым не хватало мужества. Увидев приготовления к бичеванию, либо после нескольких ударов, или не в силах видеть, как пытают их жен и детей, они выполняли требования Павла и отступались от Иисуса.

Когда исполосованных плетью, обливающихся кровью, шатающихся мужчин и женщин уводили прочь, Павел оставался недвижим и бесчувствен. То, что пожилых уже людей избивают на глазах соседей и друзей, не трогало его. Удивляло другое: как правило, иудей буквально умирал от стыда, если его публично наказывали в синагоге, но последователи Иисуса, казалось, были счастливы принять мучения, а некоторые из них даже восклицали, что молятся за тех, кто унижает и истязает их.

К концу зимы в Иерусалиме распространился слух, что бежавшие приверженцы Иисуса не только не скрывают своих верований, но, напротив, проповедуют их везде, где им доводится бывать — в Самарии, где им сопутствовал огромный успех, и к северу, вплоть до Дамаска; в Финикии, что лежит к морю от Ливанских гор, даже за морем. Разгневанный Павел явился к первосвященнику. "Еще дыша угрозами и убийством", как пишет его первый биограф, Павел потребовал от первосвященника снабдить его особыми посланиями ко всем синагогам, грамотами, которые давали бы ему право арестовывать мужчин и женщин, исповедующих "Путь Спасения", и привозить их, связанных или закованных, в Иерусалим для наказания.