Рудольф Штайнер: Пятое Евангелие

Это было естественно удивительно для этих наблюдателей, что некое такое превращение могло произойти с неким числом людей. Эти люди сами, однако, которые как бы через Дух Любви Космоса были пробуждены, эти люди чувствовали теперь в самих себе некое новое понимание, чувствовали некое понимание для того, что все-таки разигралось в теснейшем сообществе с их Душами, что они однако тогда, как это разигралось, не поняли: Только теперь, в это мгновение, так как они чувствовали себя оплодотворенными Космической Любовью, наступило перед их Душевным оком некое понимание для того, что собственно свершилось на Голгофе. И если мы взглянем в Душу одного из этих Апостолов, того, который обычно в других Евангелиях именуется Петр, то представляется его Душевное внутреннее для созерцающего назад ясновидческого взора так, что его земное нормальное сознание в то мгновение было как бы как полностью оборванное, с того мгновения, который в других Евангелиях обычно описывается как отрекание. Он смотрел на эту сцену отрекания, как он был вопрошаем, имеет ли он некую совместную связь с Галилеянином (Galilдer) и он знал теперь, что он тогда это отрек, потому что его нормальное состояние начало приглушаться, потому что расширялось некое анормальное состояние, некий род сновидческого состояния, которое означало некую отрешенность в некий совсем другой Мир. Ему было это так при этом празднике Пятидесятницы, как некому при пробуждении утром и здесь вспоминают о последних событиях вечером перед засыпанием; так вспоминал Петр о последних событиях, прежде чем вступило анормальное состояние, о том, что обычно именуют отрекание, трех-кратное отрекание, прежде чем прокукарекал петух. И затем вспомнил он, что над его Душой расширилось то состояние так, как для спящего расширяется ночь. Однако он вспомнил также, как то промежуточное состояние наполнялось не голыми сновидческими образами, но образованиями, которые представляли некий род высшего сознания, которые представляли некое со-переживание чисто Духовных дел. И все, что свершилось, что Петр как бы проспал с того времени, это выступило как из некого ясно-созерцаемого сновидения перед его Душой. Прежде всего научился он созерцать событие, о котором можно действительно сказать, он его проспал. Он пережил его не своим пониманием, потому что к полному пониманию для этого события было необходимо оплодотворение со все-царящей Космической Любовью. Теперь, где это последовало, выступили ему пред глазами образы Мистерии Голгофы. Так выступили они ему перед глазами, как мы их опять-таки можем пережить, если мы их можем бодрственно вызвать с созерцающим назад ясновидческим сознанием, если мы установим для этого условия.

Часто стояло: с неким чувством, которое есть всецело своеобразно, решаются отчеканить в словах то, что открывает себя ясновидческому сознанию, когда созерцают в сознание Петра и других, которые были собраны при празднике Пятидесятницы. С некой священной робостью только можно решиться говорить об этих вещах. Можно было бы сказать, что почти пре-одолены сознанием, вступают в наисвященнейшую землю (Boden) человеческого созерцания, когда пытаются выразить в словах, что открывается здесь Душевному взору. Однако-же является это из известных пред-условий нашего времени необходимым говорить об этих вещах; все-таки с полным сознанием, что придут другие времена, чем есть наши, в которые будут больше понимания приносить напротив тому, что должно быть сказано о Пятом Евангелии, чем могут это уже сегодня. Ибо чтобы понимать многое из того, что при этом деле должно быть сказано, должна человеческая Душа еще освободить себя от некоторых вещей, которыми она всецело необходимо из временной культуры должна сегодня еще себя наполнять.

Прежде всего устанавливается, когда ясновидчески созерцают назад на событие Голгофы, перед ясновидческим взором нечто, что - если схватить это в словах - выглядит, как некий род оскорбления современного естественно-научного сознания. Однако-же чувствую я себя вынужденным так хорошо пока это идет, отчеканить то в словах, что представляется итак ясновидческому взору. Я ничего не могу поделать с тем, если то, что здесь должно быть сказано, должно как бы выдвинуться внутрь в мало подготовленные душевности и Души и целое было бы раздуто как нечто, что напротив научным рассмотрениям, которые теперь господствуют в настоящее время, не могло бы устояться. Прежде всего падает ясновидческий взор на образ, который представляет реальность, которая также в других Евангелиях отмечена, которая, однако, предлагает некий совсем особый вид, когда это как бы видят выступившим из наполненности образов, которые ясновидческий взор может получить при созерцании назад. Этот ясновидческий взор падает действительно на некий род затмения Земли. И чувствуют, как в это полно-значимое мгновение, которое удерживается насквозь часами, как здесь физическое Солнце было затемнено над землей Палестины, над местами Голгофы. Имеют такое же самое впечатление, которое Духовно-научно обученный взор теперь уже может после-проверить, когда действительно некое внешнее Солнечное затмение идет через землю (Land). Для Душевного взора выглядит целое окружающее людей во время некого такого более или менее сильного Солнечного затмения следующим образом. Здесь выглядит все совсем по-другому. Я хотел бы не взирая на тот вид, который предлагается при неком Солнечном затмении всех вещей, которые преподнесли человеческое искусство и человеческая техника, ибо требуется некая известная крепкая душевность и некая проникновенность (Durchdrungenseins) сознанием необходимости что это все должно было возникнуть, чтобы вынести демонический вид, который предлагается теми существами, которые во время Солнечного затмения поднимаются из внешней лишенной искусства (kunstlosen) техники. Однако я не желаю входить дальше в это изложение, но только обратить внимание на то, что в некое такое время является полно-ясным то, что иначе можно достичь только через очень тяжелую медитацию: Видят тогда все растительное и животное по-другому, каждая птица, каждая бабочка выглядит тогда совсем по-другому. Замечают некое приглушение жизне-чувства. Это есть нечто, что в глубочайшем смысле может вызвать убежденность, как тесно совместно зависит в Космосе некая известная Духовная жизнь, которая принадлежит к Солнцу и которая в том, что видят в Солнце, как бы имеет свое физическое тело, с жизнью на Земле. И получают чувство, когда физической жизни насильственно будет затемнено физическое свечение Солнца через выступающую Луну, то есть это совсем по-другому, чем когда Солнце только не светит ночью. Совсем по-другому есть это для наблюдающего Душевного взора вид нас окружающей Земли во время некого Солнечного затмения, чем во время некой голой ночи. Чувствуют во время некого Солнечного затмения примерно как некое поднятие (Aufstehen) Групповых-Душ растений, Групповых-Душ животных, напротив, как некое тускло-становление (Mattwerden) всей физической телесности растений и животных. Наступает нечто, как некое светло-становление (Hellwerden) всего того, что есть Духовно, что представляет Групповая-Душевность (Gruppenseelenhaftigkeit).