Владимир Легойда - Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики

Эти и некоторые другие моменты сняты очень здорово, очень проникновенно. Они сильны именно своей человечностью, своим умением создать эффект присутствия: понудить зрителя к сопереживанию, к тому, чтобы почувствовать тяжесть страданий, со-страдать… Разве это не свидетельствует о мастерстве создателей, о том, что фильм достигает поставленной цели? Казалось бы, ответ напрашивается сам собой. Но вот я задаюсь вопросом: а что бы я чувствовал, если бы посмотрел подобный фильм, но не о Христе? Представьте себе такой же фильм, снятый на историческом материале и повествующий о тюремных пытках и крестной смерти какого-нибудь человека. Не Христа. Повлияли бы на меня точно так же тогда эти (и другие) сцены? Трудно ответить однозначно, но полагаю, что да. Хотя я знаком с евангельским текстом, понимаю, что и зачем снимает Гибсон.

Почему-то вспоминается антиклерикальный роман Этель Лилиан Войнич «Овод», в котором главный герой-революционер, обращаясь к священнику, говорит: «За что вы любите Его? За пробитые руки? Посмотрите на мои!» Разговор происходит в темнице, где этот революционер пребывает в заточении… Вспомнил и сам спохватился: сравнение-то некорректное! Революционер-герой страдает за идею, которая, как известно из истории, не только не освободила людей, но принесла им еще больше горя, еще большее закабаление. К тому же вряд ли этот герой может служить образцом чистоты и добродетели. Христос же страдает безвинно, будучи совершенно чист, и страдает за все человечество, искупая грехи всех прошлых, настоящих и будущих поколений. И любим мы Его не за пробитые руки. Крестная смерть страшна, мучительна и безобразна. Но, простите, есть вещи и пострашнее. Главное не то, что распяли. А то, что распяли Сына Божьего, Который, безвинно претерпев за нас тяжелейшие мучения, воскрес, победив смерть, дав нам – даром – жизнь вечную. Освободив нас от тяжкой, рабской зависимости греху. Поднял нас с колен, на которые мы – Адамом и Евой – встали еще в Эдемском саду. Апостол Павел так говорит об этом: Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15, 14). Если не воскрес. Воскресение – вот главный смысл подвига Христа. Без Воскресения Спаситель превращается в доброго учителя нравственности, зверски замученного проклятыми фарисеями.

Конечно, если оценивать историческую точность и реализм съемок, «Страсти Христовы» много лучше всего, что снято до этого. Если же попытаться с помощью фильма ощутить главный евангельский смысл – проблема сохраняется. Ведь Евангелие – не рассказ о том, как страшно распятие, а прежде всего весть радости («евангелие» с греческого переводится как «благая весть»). Радости о том, что Христос воскрес. И, значит, мы воскреснем вместе с Ним. Но именно этого я, к сожалению, в фильме Гибсона не увидел…

Я знаю, что многих зрителей фильм глубоко тронул, потряс. Поэтому долго колебался, прежде чем высказать свое мнение. Просто потому, что очень хорошо представляю, как неприятно, когда кто-то скальпелем хирурга режет по живому, дорогому и близкому. Как тяжело, когда переполняют чувства, а тебе предлагают рассудочные доводы. Эти зрители вправе осудить меня за бесчувственность.

Я знаю, что кто-то увидел в «Страстях Христовых» евангельскую глубину и подлинно христианский подход. Эти зрители вполне могут поставить мне в вину духовную близорукость и интеллектуальный примитивизм.

И все-таки перед нами – кинофильм, произведение искусства. Которое каждый волен понимать и ощущать так, как… Как понимается и ощущается. Поэтому я нисколько не пытаюсь сказать, что мое зрительское переживание – правильное. Правильным для каждого может быть только то, которое ты сам пережил и перечувствовал.

Лично я не смог увидеть в фильме чего-то большего, чем страшные сцены мучений. Не сумел. Христа Евангельского я там не увидел. Созданный режиссером и актером образ (а искусство всегда работает с образами) оказался для меня неубедительным.

Хотя, казалось бы, эпизоды-ретроспекции, где Господь произносит проповедь о любви, Тайная Вечеря и др., подобраны очень правильно и точно… И все-таки чего-то постоянно не хватает.

Фальшиво – от начала до конца – выглядит вся линия с сатаной, присутствие которого просто кажется лишним. Особенно последняя «сатанинская» сцена, снятая в стилистике какого-нибудь «Адвоката дьявола». Подобное использование спецэффектов здесь абсолютно не смотрится и ломает, как мне кажется, попытку передать евангельский нерв. (Конечно, профессор богословия здесь может увидеть такие религиозно-философские глубины, которые простому смертному и не снились. Но в этом-то и вся проблема. Нельзя же вводить зрительский ценз по диплому о богословском образовании! Даже если согласиться, что фильм снят для тех, кто знаком с Евангелием, для «простых смертных» это будет слабым утешением.)