Григорий Лебедев - Толкование на Евангелие от Марка

И говорит ему (Петру) Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мк. 14, 30).

Сочетание цифр — дважды и трижды, троекратное отречение при двукратном пении петуха — образец малодушия души, уходящей от Христа.

Когда она совершила первую измену, когда она стала на путь отречения, она уже не остановится на скользком пути уклона жизни. Уже без всяких понуждений извне душа, как бы подгоняемая собственным банкротством, торопится засвидетельствовать свою верность злу и уж забегает вперед на пути предательства и совершает измены, опережая кнут погонщика.

Так на коротеньком отрезке времени (прежде чем дважды пропоет петух) она докатится до своего конца и отпадет от Бога.

«Пощади души наша, Христе Боже, и спаси нас» (Вел. Среда, 9-я песнь канона на утрени).

Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он (Господь) сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь (Мк. 14, 32).

Молитвой начинается путь Креста. Путь Креста — путь к Отцу. А молитва и есть уход к Отцу и в Его стихию. Значит, через молитву душа приражается небу и обвевается его силами и крепнет для подвига.

И Сам Господь в начале Своего Крестного пути уходит к Отцу в напряженной, до кровавого пота, молитве (Лк. 22, 44).

Вникай… Вникай… Хочешь быть сильным в подвиге — молись, молитвой уходя к Отцу.

«Господи долготерпеливе, велия Твоя милость, слава Тебе!» (Вел. Четверг, утренняя стихира на хвалитех).

И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты (Мк. 14, 33–36).

Путь Креста, конечно, есть отречение от земли, и понятно, что земля всячески протестует и тело содрогается от предстоящих страданий. Протест и содрогание плоти особенно жгучи перед жертвенными моментами подвига. Тогда они закружатся в теле знойным неудержимым вихрем, поднимутся и заполнят человека до краев земной жизни, пронизают все поры, вторгнутся в самую душу и потрясут ее до глубины, кажется, совсем, совсем пленят ее и передадут ей весь непереносимый ужас и всю тоску о жизни.

И заполнит душу тоска и разовьет страдание в ней, как предсмертные муки, совсем подавляя и как бы изничтожая душу. И в этот час предсмертной тоски, как жгучего протеста человеческой природы против насилия над ней даже до смерти, ничто, ничто человеческое не может укрепить поверженную душу и дать силы справиться с собой… Доводы разума, всё напряжение воли, отчетливейшее сознание долга — всё будет пустым звуком…

В тот час душу поднимет из мрака тоски и вольет в нее силу только молитва… Это будет молитва — вопль к Отцу о Его Божественном вмешательстве. Молитва поверженного на землю («пал на землю»), молитва из праха земного о Высшей Силе и помощи… молитва отречения от человеческого бессилия и одной устремленности к Отцу.

И, как дань человеческой немощи, молитва начнется с вопля о том, «чтобы, если возможно, миновал час сей», час тяжких страданий креста.

А вот, когда укрепляющая сила молитвы восстановит равновесие души и душа всецело вольется в стихию Бога, в которой ее опора и жизнь, тогда молитва потечет только об одном — чтобы не оказаться душе выключенной от общения с Богом, чтобы Божья воля руководила жизнью, потому что в этой воле человеку обеспечено спасение-счастье…

При отдаче в Божью Руку, обеспечивающую жизнь души, внешнее устранение жизни теряет всякую ценность, и как бы оно ни оказалось тяжким, оно переносимо, потому что будет сознание, что главное-то, нужное достигнуто, что Господь с душой и она в Его Руке.

Тогда потечет молитва о Божьей воле: «От Твоей, Господи, Руки и в Твоей воле мое спасение! Пусть же я пребуду в Твоей воле во веки. Один Ты спасешь меня… Сам же я не обеспечу свое избавление… А потому пусть будет не чего я хочу, а чего Ты. Лишь бы мне быть с Тобой. Да будет воля Твоя».

Так и Божий Сын взывал к Отцу, предавая Себя Его святой промыслительной воле, в которой всё оправдание жизни.

«Человеколюбие, Христе Боже, прегрешений даруй оставление, покланяющимся верою пречистым Страстей Твоим» (Вел. Понедельник, седален по 3-й кафизме на утрени).

Возвращается (Господь к ученикам после молитвы) и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот предается Сын Человеческий в руки грешников (Мк. 14, 37–41).