Антоний Блум: Труды

Что же касается критерия древности, то он должен быть оспорен {3} . Для православного христианина Отцом Церкви в равной степени является как священномученик Ириней Лионский, живший во II веке, так и святитель Феофан Затворник, живший в XIX веке (при этом, однако, мы не можем считать все без исключения суждения этих авторов абсолютно безупречными в богословском отношении). Сейчас, к сожалению, и в православной среде весьма распространено мнение о том, что Святые Отцы – это богословы прошлого. Само прошлое при этом датируется по-разному. По оценкам одних, святоотеческая эпоха закончилась в VIII веке, когда святой Иоанн Дамаскин написал «Точное изложение православной веры», подведя итог нескольким столетиям богословских споров. По мнению других, она закончилась в XI веке, когда произошел окончательный разрыв между первым и вторым Римом, или в середине XV столетия, когда пал «второй Рим» – Константинополь, или в 1917 году, когда пал «третий Рим» – Москва как столица православной империи. Соответственно возвращение к святоотеческим истокам понимается именно как обращение к прошлому и восстановление либо VIII, либо XV, либо XIX века.

Такое мнение, однако, представляется неприемлемым. По мнению протоиерея Георгия Флоровского, «Церковь сейчас обладает не меньшим авторитетом, чем в прошедшие столетия, ибо Дух Святой живит ее не меньше, чем в былые времена», потому нельзя ограничивать «век Отцов» каким-либо временем в прошлом {4} . А известный современный богослов епископ Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать Отцов и цитировать их: он должен войти в их дух и приобрести „святоотеческий ум“. Он должен рассматривать Отцов не только как наследие прошлого, но как живых свидетелей и современников». Епископ Каллист считает, что эпоха Святых Отцов не завершилась в V или VIII веке; святоотеческая эпоха в Православной Церкви продолжается и поныне: «Очень опасно смотреть на Отцов как на законченный корпус писаний, целиком относящихся к прошлому. Разве наш век не может произвести на свет новых Василия или Афанасия? Говорить, что Святых Отцов больше уже не может быть, значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь» {5} .

В противовес католическому представлению о древности как необходимом атрибуте всякого Отца Церкви можно было бы выдвинуть другое – об актуальности святоотеческого богословия в любую эпоху. Отцы Церкви были выразителями христианской веры для своих современников: они писали на языке своей эпохи, использовали понятийный аппарат, доступный их окружению, но при этом они выражали те истины, которые никогда не устаревают, делились опытом, который всегда актуален. Многих, кто сегодня соприкасается с творениями Отцов прежних веков, поражает, насколько они современны. Архаичным может быть язык того или иного Отца Церкви, устаревшими могут быть те или иные научные взгляды, на которые он опирался, но основной message святоотеческого богословия, его духовный строй, его догматическая и нравственная сердцевина – все это остается равно актуальным для нашего современника и для человека древности.

Современного читателя поражает в святоотеческом богословии и другое: то, насколько широко смотрели на мир Отцы Церкви. В святоотеческом богословии не было ничего от той зашоренности, косности, того – не побоюсь этого слова – мракобесия, которое отличает иных современных авторов, выдающих себя за богословов и хранителей веры отеческой. Дух сектантства, которым дышат произведения некоторых нынешних радетелей о чистоте Православия, был Отцам Церкви глубоко чужд. Такие авторы, как Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и многие другие, были людьми широкого кругозора, энциклопедических знаний, с уважением относившимися не только к церковным, но и к светским наукам.

Поражает также смелость святых Отцов, их дерзновение: они не боялись ставить самые трудные вопросы и искать на них ответы. Отцы Церкви всегда опирались на своих предшественников, но никогда не ограничивались бездумным повторением того, что унаследовали от прошлых веков. Даже если на обсуждение выносился вопрос, уже неоднократно обсуждавшийся в прошлом, вопрос, по которому было вынесено соборное суждение Церкви, Отцы были готовы в каждую эпоху рассматривать его по-новому, под другим углом зрения, и подчас давали на него новый ответ. Мнения одних Отцов уточнялись другими Отцами: это был непрерывный творческий процесс, неотъемлемой частью которого являлось богословское дерзновение.