Александр Лопухин: Толковая Библия. Ветхий Завет. Пятикнижие

Относящиеся сюда библейские параллели дают право объединять оба этих толкования, т. е. как находить здесь указание на мысль о совечном Отцу рождении Сына или Логосаи об идеальном создании в Нем мира (евр. Ин I:1–3 [ 110], 10 [ 111]; VIII:25 [ 112]; Пс CXXXIII:3 [ 113]; 1 Пет I:20 [ 114]; Кол I:16 [ 109]; Откр III:14 [ 115]), так и еще с большим правом видеть здесь прямое указание на внешнее осуществление предвечных планов божественного Мироздания в начале времени или, точнее, вместе с самым этим временем (Пс CI:26 [ 116]; Евр I:10 [ 117]; Пс LXXXIII:12–13 [ 118]; CXXXV:5–6 [ 119]; CXLV:6 [ 120]; Притч VIII:22–23 [ 121]; Ис LXIV:4 [ 122]; XLI:4 [ 123]; Сир XVIII:1 (???); и пр.).

«Сотворили» — здесь употреблено слово бара , которое по общему верованию как Иудеев, так и христиан, равно как и по всему последующему библейскому употреблению, преимущественно служит выражением идеи божественного делания ( Быт I:1; II:3–4; Ис XL:28 [ 124]; XLIII:1 [ 125]; Пс CXLVIII:5 [ 126]; Исх XXXIV:10; Чис XVI:30; Иер XXXI:22 [ 127]; Мал II:10 [ 128] и др.), имеет значение творческой деятельности или создания из ничего ( Чис XVI:30; Ис XLV:7 [ 129]; Пс CII:25–26 (???); Евр III:4 [ 130; XI:3 [ 131]; 2 Мак VII:28 [ 132] и др.). Этим самым, следовательно, опровергаются все материалистические гипотезы о мире как самобытной сущности, и пантеистические — о нем как об эманации или истечении божества и устанавливается взгляд на него как на дело рук Творца, воззвавшего весь мир из небытия к бытию волей и силой Своего божественного всемогущества.

«небо и землю…» Небо и земля, как два конкретных противоположных полюса всего Мирового глобуса, обычно служат в Библии обозначением «всей вселенной» (Пс CI:26 [ 116]; Ис LXV:17 [ 133]; Иер XXIII:24 [ 134]; Зах V:9 [ 135]). Кроме того, многие находят здесь раздельное указание на сотворение мира видимого и невидимого, или Ангелов (Феоф. Ант., Василий Великий, Феодорит, Ориген, Иоанн Дамаскин, и др.). Основанием последнего толкования служит, во-первых, библейское употребление слова «небо» в качестве синонима небожителей, т. е. ангелов (3 Цар XXII:19 [ 136]; Мф XVIII:10 [ 137] и др.), а во-вторых, и контекст данного повествования, в котором последующее хаотическое неустройство приписывается лишь одной земле, т. е. видимому миру (2 стих), чем «небо» отделяется от «земли» и даже как бы противополагается ей в качестве благоустроенного, невидимого горного мира. Подтверждение этому можно находить как в Ветхом (Иов XXXVIII:4–7 [ 138]), так и в особенности Новом Завете (I:16 [ 109]).

Понятие «земли» на языке Библии часто обнимает собой весь земной шар, со включением сюда и видимого неба как его наружной атмосферической оболочки ( Быт XIV:19–22; Пс LXXX:35 (???)). В этом именно смысле оно употреблено и здесь, как это очевидно из контекста, по свидетельству которого хаотическая масса этой «земли» впоследствии выделила из себя твердь и воду ( Быт I:7).

Слова «безвидна и пуста» , которыми характеризуется первобытная масса, заключают в себе мысль о «тьме, беспорядке и разрушении» (Ис XL:17 [ 139]; XLV:18 [ 140]; Иер IV:23–26 [ 141]), т. е. дают идею о состоянии полного хаоса, в котором элементы будущего света, воздуха, земли, воды и также все зародыши растительной и животной жизни не поддавались еще никакому различению и были как бы перемешаны между собой. Лучшей параллелью к этим словам служит место из книги Премудростей Соломона, в котором говорится, что Бог сотворил мир из «необразного вещества» (XI:18 [ 142]) и 2 Пет III:5 [ 143].

«и тьма над бездною…» Эта тьма была естественным следствием отсутствия света, который еще не существовал в качестве отдельной самостоятельной стихии, будучи выделен из первобытного хаоса лишь впоследствии, в первый день недели творческой деятельности. «Над бездною» и «над водою». В тексте подлинника стоят здесь два родственных по смыслу еврейского слова (tehom и maim), означающих массу воды, образующую целую «бездну»; этим самым делается указание на расплавленное жидкообразное состояние первозданного, хаотического вещества.

«и Дух Божий носился…» В объяснении этих слов толковники довольно сильно расходятся между собою: одни видят здесь простое указание на обыкновенный ветер, ниспосланный Богом для осушения земли (Тертуллиан, Ефрем Сирин, Феодорит, Абен-Езра, Розенмюллер), другие — на Ангела, или особую умную силу, назначенную для той же цели (Златоуст, Кайэетан и др.), третьи, наконец, — на Ипостасного Духа Божия (Василий Великий, Афанасий, Иероним и большинство прочих экзегетов). Последнее толкование предпочтительнее прочих: оно указывает на участие в деле творения и третьего лица Святой Троицы, Духа Божия, являющего Собой ту зиждительно-промыслительную силу, которая, по обще-библейскому воззрению, обусловливает происхождение и существование всего мира, не исключая и человека ( Быт II:7; Пс XXXII:6 [ 144]; Иов XXVII:3 [ 145]; Ис XXXIV:16 [ 146]; Деян XVII:29 [ 147] и др.). Самое действие Святого Духа на хаос уподобляется здесь действию птицы, сидящей в гнезде на яйцах и согревающей их своей теплотой для пробуждения в них жизни ( Втор XXXII:11).