Владимир Катасонов - Введение в философскую феноменологию

Начало судьбы «прорастает» в человеке на почве целесообразной психовитальной деятельности и в этом смысле есть до-личностное начало. Кроме этого, человек опознает в себе индивидуальное предназначение: «...Индивидуальное предназначение есть сама по себе вневременная ценностная сущность в форме личности» [52] Цит. соч. С. 348. . Тем не менее добиться положительного знания индивидуального предназначения почти невозможно. Скорее, мы опознаем это предназначение отрицательно: в том, что не является «нашим», что осознается как «уклонение», как «ложная тенденция» и т. д. Здесь действует метод аналогичный методу негативной теологии. Мы уже отмечали выше важность подобной методологии для феноменологической философии. Здесь, в познании ordo amoris, все сказанное выше о феноменологическом методе у Шелера остается в силе.

Нужно также заметить, что судьба народа, семьи, среды может быть очень отличны от индивидуального предназначения. Между ними может возникать множество конфликтов, некоторые из которых носят глубоко

{стр. 38}

трагический характер. В задачи этики, по Шелеру, входит разработка практик по преодолению подобных конфликтов.

Ordo amoris есть, в собственном смысле, порядок любви , поэтому, естественно, Шелер сосредотачивается на обсуждении любви. Сначала определение любви: «...Любовь есть тенденция или, соответственно, уже акт, который пытается направить — и направляет там, где не возникает помех, — каждую вещь в сторону свойственного ей ценностного совершенства. Таким образом, мы определяем как сущность любви акцию воздвижения и построения в мире и над миром» [53] Ordo amoris... С. 351. . Это «воздвижение и построение» означает у философа приращение ценности каждой любимой вещи, рассмотрение ее как ступеньки на пути к первообразу, к Богу. Тем самым любовь к любому предмету предполагает уже целую лестницу совершенств, восходящую к Высшему Совершенству. Для любящего любовь всегда некоторое выхождение за свои пределы, трансценденция себя, сопричастность акции другого предмета в утверждении своего совершенства. В этой трансценденции субъект а) опознает актом воления реальность того, что он любит, и б) через углубление процесса начинает познание любимого предмета. «...Любовь всегда пробуждает к познанию и волению , более того, любовь — матерь самого духа и разума» [54] Цит. соч. С. 352. . Но наша любовь, по Шелеру, есть продолжение того импульса любви, которым Единое, без чьего воления ничто не может быть реальным и через которое все вещи могут иметь возможность (духовно) участвовать друг в друге, заранее любит и познает все сотворенное. Ordo amoris есть поэтому часть Божьего миропорядка. Этому порядку принадлежит и человек, и способность любви есть характернейшая его особенность. «Ранее, нежели ens cogitans или ens volens, человек есть ens amans» [55] Цит. соч. С. 352. Ens cogitans, ens volens, ens amans — соответственно: существо мыслящее, существо волящее, существо любящее (лат.). . Человеческая способность любви, его ordo amoris определяет для него ту область сущего, ту часть Божественного космоса, которую он видит и осмысляет. Сам по себе Божественный космос бесконечен, но каждый человек в рамках своего этоса воспринимает только часть этой бесконечности. Этот доступный ему мир выступает из Божественного Универсума как некий «остров». Остальное, не означенное в этосе данного человека, может им просто не замечаться или считаться «кажущимся» или «мнимым».

Хотя любовь человеческая фактически достаточно ограниченна, пишет Шелер, однако человеку дано чувствовать и ту бесконечность, которая всегда связана с любовью. Опыт любви открывает нам возмож

{стр. 39}

ность роста в направлении совершенства сущего, и ничто не может быть здесь окончательной границей. Не случайно философ сравнивает этот опыт с опытом перехода от n к (n+1) в натуральном раде чисел. В опыте любви мы имеем каждый раз конечную ступень, но этот опыт открывает нам возможность потенциально бесконечного возрастания в любви. И эта потенциальная бесконечность нашей жажды совершенства может быть удовлетворена только актуальной бесконечностью Божества. «...Уже из-за сущностной особенности всякой любви в основе тезиса об ordo amoris лежит предмет идеи Бога... “Inquietum cor nostrum donee requiescat in te”. Бог и только Бог может быть вершиной ступенчатого пирамидального строения царства того, что достойно любви, истоком и целью целого одновременно» [56] Ordo amoris... С. 356. Латинская фраза из «Исповеди» Августина: «...не находит покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» (Блж. Августин Аврелий. Исповедь. Книга первая, I). . Ограниченность человеческого проявления в любви связана, скорее, с конечностью нашей физико-биологической органи­зации. В духовном же плане потенция любви бесконечна.