Порфирий Кавсокаливит - Цветослов советов

Однажды Старец рассказывал мне о значении византийской музыки в православном богослужении, об афонских певчих, которые пели просто, умилительно, смиренно, стараясь своим пением помочь молящимся монахам. «И здесь, в миру, конечно, есть хорошие певчие, — сказал он. — Но здесь, как бы это сказать, часто поют с самодовольством». Отец Порфирий очень любил византийские песнопения. Они пронизаны смирением, почему и вызывают у людей чувство умиления.

«Когда ты поешь, — наставлял меня Старец, — пой смиренно. Избегай ненужной мимики, беспорядочных взмахов руками, притопывания ногой… Следи за службой, не разговаривай на клиросе. Живи тем, что поешь. Только тогда твое пение будет доходить до молящихся».

«Хорошая, добрая музыка приносит душе человека большую пользу».

Старец говорил:

«Византийская церковная музыка — это целое учение… Она умягчает душу человека и постепенно вместе со звуками, источающими блаженство, радость, благодарение, странствующими в духовном мире, возносит ее к иным духовным мирам… Так и есть, чада мои, не обращайте внимание на то, что иногда говорят про певчих… Когда кто‑либо постепенно проникается духовной манерой пения, он все это чувствует и так и должен петь всегда.

Ты можешь стать и самовлюбленным псалтом, делать изящные телодвижения, отбивать такт… и оставаться пустышкой. У тебя может быть и голос, и этот голос будет затрагивать души людей. Но у другого певчего, который действительно святой, есть еще и нечто иное. Кроме голоса, производящего, так сказать, звуковые волны, от него исходят и другие волны, несущие, таинственным образом, некую благодать. Эти волны глубоко проникают в души людей, приводя их в чувство умиления.

У музыканта–пустышки, эгоиста, есть голос, и он этим доволен. Святой же музыкант вместе со звуковыми производит и другие волны. Происходит великое таинство. Поэтому, если вы поедете на Святую Гору и послушаете, как там поют монахи, то будь у вас даже ледяное или каменное сердце, услышав это пение… (В это время кто‑то включил магнитофонную запись одной службы.) Вот вам пример, — сказал Старец, — этот певчий может вызвать умиление…»

Старец, зная, по внутреннему извещению, о моей любви к музыке, хотел мне духовно помочь и в этом. Однажды вечером, когда мы гуляли среди сосен, он сказал мне: «Это хорошо, что ты слушаешь музыку. Византийская музыка выше любой другой, потому что она не будоражит душу, но соединяет ее с Богом и приносит ей совершенное успокоение. Если есть сильное желание, то ты можешь слушать и светскую музыку. Но тогда предпочтительнее слушать просто музыку, музыку без слов».

Отец Порфирий часто обращал наше внимание на так называемые навязчивые идеи, когда человек принуждает себя делать то, что ему не свойственно и что для него не характерно. Это ужасное состояние свойственно людям, у которых в душе царит полнейшая путаница. В этом состоянии человек внутренне переживает сильные душевные потрясения и ощущает в душе ужасную сумятицу.

Старец помогал людям, у которых были такого рода проблемы. Он призывал их следить за своим состоянием. Давал советы, как, живя по воле Божией, возложив все на Бога, обращаясь к молитве, они могут прийти к освобождению.

«Ты совершенно расклеилась!»

Одна светская дама имела несколько высших образований. Будучи активным членом самых разных обществ и клубов, она активно занималась общественной деятельностью. Однако, от природы обладая чувствительной душой, очень скоро она оказалась на грани нервного срыва и обратилась к отцу Порфирию. Старец сразу «увидел» ее душевное состояние и сказал: «Ты совершенно расклеилась». Женщина была поражена таким необычным диагнозом, очень точно передававшим всю ту душевную сумятицу, в которой она жила по причине множества терзавших ее, как казалось, неразрешимых проблем.

Отец Порфирий, сострадая ей, окружил ее отеческой заботой как свою духовную дочь. Со своей стороны, эта женщина самоотверженно стала его преданной ученицей. Под богопросвещенным руководством Старца она обрела душевный покой и возродилась во Христе.