Василий Болотов - Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

В лекциях В. В. Болотова здесь стоит: „вместе с двумя своими учениками Анастасиями“. На неверность этого сообщения, которое можно встречать едва ли не у всех новых авторов, говорящих о Максиме, и которое с определенностью высказано в синаксарном повествовании о Максиме и в житии его (Migne, s. gr. 90, 209С; 851); Муретов, 47), обратил внимание J. Stiglmayr, Der heilige Maximus „mit seinen beiden Schülern“, в „Der Katholik“, В. XXXVIII, 1908, № 7, 39–45. Анастасий апoкрисиарий был сослан в Трапезунт еще в 648 г. (не в 646, как полагает Штигльмайр, 43, 45), потом был переведен в Месимврию, и, наконец, уже в 662 г. вместе с Максимом и Анастасием монахом сослан в Лазику. Нужно, между прочим, заметить, что вопрос Максиму на суде (Migne, S. gr. 90, 128C): Πόσους χρόνους εχει μετά σου όμαθητής σου; и ответ его: Τριάκοντα επτά, относятся, очевидно, к продолжительности нахождения Анастасия при Максиме в качестве ученика его (ср. у Муретова, 80), а не к возрасту Анастасия, как понял это Штигльмайр (40). Из этого сообщения можно делать вывод, что к 619 г. Максим был уже монахом. А. Б.

Название „Погонат“ усвояется Константину у Кедрина и Зонары. Но Константин Порфирородный прилагает его к Константу (= Константину), отцу Константина. Отсюда предполагают, что на последнего это название перенесено по недоразумению, и в приведенном в тексте объяснения (у Зонары) видят лишь позднейший вымысел. Ср. Ю. Кулаковский, История Византии. III, Киев 1915, 351–2. А. Б.

Quaternio или τετράδιον — это технический термин, означавший величину той или другой рукописи или книги. 4 продолговатых листа, согнутых в одну стопку, и образовывали собою τετράδιον (отсюда русское слово „тетрадь“), что равнялось восьми листикам или 16 страницам. Если же брали не 4, а 5 листов, и их таким же образом слагали, то стопка, полученная из этого, носила уже другой термин — πεντάδιον = 10 листикам, или 20 страницам.

Тирада: Ίησουν Χριστόν συμφωνως απαντες έκδιδάσκομεν, дополнена: Ί. X. τον άληθινον Θεον ήμών, ένα τής αγίαςκαι όμοουσίου καί ζωαρχικής Τριαδος». Тирада: εκ Μαρίας τής παρθένου τής Θεοτόκου κατά τήν άνθρωπότητα, дополнена: «εκ Πνεύματος αγίου και Μαρίας τής παρθένου τής κυρ ί ως και κατά αλήθειανΘεοτόκου κατά τήν ανθρωπότητα».

Для дальнейших рассуждений о секте маронитов и её возникновении нужно обратить внииание на некоторые географические данные. — Монастырь Марона — Dayr (μονή) Marôn — лежит под φ+34°19', λ+36°21'; Kanobîn (= κοινόβιον) — φ+34°14', λ+35°54'. Города: al-Batroûn (“Βότρυς) φ+34°16', λ+35°40'; Homs (=Хомс, Έμισσα) φ+34°42'. λ+36°41'; Hamâh (=Хама, ’Επιφάνεια) φ+35°7, λ+36°41; a Kala'at-el-Medîk (Άπαμεια) φ+35°25', λ+36°1'. Через φ+ обозначается северная широта, чрез λ+ восточная долгота (от Гринвича).

K. Schwarzlоse, Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen Kirche um ihre Eigenart und um ihre Freiheit. Gotha 1890. A. Б.

K. Schenk, Kaiser Leons III Walten im Innern, в Byzant. Zeitschrift, V (1896), 296–298, высказывает мнение о сирийском происхождении Льва. Но как замечает Ю. Кулаковский, История Византии. III. Киев 1915, 319 2, нет необходимости в данном случае отступать от сообщения Феофана. А. Б.

Примечание: Н. К. Успенский (Очерки по истории Византии. Ч. I. М. 1917, 209–265) объясняет, происхождение иконоборчества в частности из столкновения императорского византийского правительства с „монастырским феодализмом“. Ожидается посмертное издание специального труда автора († 1917), посвященного истории иконоборчества: Очерки по истории иконоборчества в Византийской империи. Т. I.

В посланиях папы Григория к императору Льву [не принадлежащих, нужно думать, Григорию и составленных в Византии, но, тем не менее, имеющих до известной степени значение исторического источника] встречаются следующие замечательные выражения: «έγραψας, ίνα οίκουμενική σύνοδος γένηται (для разрешения вопроса об иконах) καί ήμίν άπρίσφορον (= inutilis) έφάνη περί τούτου, σύ εί ό δίώκτης τών είκόνων — παύσον καί ήσύχασον [καί ό κόσμοί είρήνεύσει] καί συνόδου χρεία ούκ έστι. γράψον παντί καί πανταχου εις ήν οίκουμένην, ους έσκανοάλισας, ότι Γερμανος ό πατριάρχης Κωνσταν τίνουπόλεος ήμαρτεν εις τάς' είκόνaς καί Γρηγόριος ό πάπaς 'Ρώμης καί ημείς άμέριμνόν σε ποιήσομεν περι αμαρτίας του σφάλματός σου, ώς λαβόντες τήν έξουσίαν άπο τού Θεού λύειν τά ουράνια καί τά επίγεια (Epist. I. Μansi XII, 970АВС). А в epistola II: έαν τούτο έρυθριάς ώς βασιλεύς αίτιολογήσαί εαυτόν (= взять на себя вину за издание эдикта против икон), γράψον εις πάσας τάς χώρας, ας εσχανδάλισας, ότι Γρηγόριος' ό πάπας 'Ρώμης έσφαλλε περί τών είκόνων, καί Γερμανός ο πατριάρχης Κωνσταντινουπόλεως καί ήμείς άναδεχόμεθα τό σφάλμα τής αμαρτίας, ώς λαβόντες» κτλ. (Mansi, XII, 979Ε). Было бы неправдоподобно, если бы император стал уверять, что свой эдикт он издал по внушению Германа и Григория. Τό σφάλμα τής αμαρτίας, которое Григорий (по этим документам) предполагает взять на себя, чтобы прикрыть Льву отступление, вероятно, должно быть противоположного характера; императору, вероятно, предлагали сказать, что Герман и Григорий имеют неправильные понятия об иконах (= не умеют согласить их чествование со второю заповедью), и этим был вызван его эдикт против икон. В словах Григория как бы слышится признание, что сами предстоятели церкви небезответственны за то состояние умов, которое привело к иконоборству.