Феофан Затворник - Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться

Да ведь и сами мы можем если не видеть, то определять, каковы мы. Это сказывает нам совесть — неподкупный судия. Ее можно на время заглушить, но она всегда успевает высвободиться из-под гнета и возвысить свой голос, даже и у не совсем совестных. А у неопорочившихся голос её всегда чист и звонок. Она есть и именуется гласом Божиим в духе человека. В ней же отражается и то, какого мнения о нас или какой имеют на нас взгляд небожители. Так вот, когда совесть говорит, что мы чисты во всем пред Богом и людьми, то это свидетельство совести светом отражается окрест души нашей — и все с неба видят нас светлыми. А если совесть укоряет, что мы нечисты, то мы видимы бываем темными. Но ближе тех видят нас всегда ангелы-хранители, кого темным, кого светлым, судя по внутреннему настроению, постоянному или случайному.

Кроме ангелов и святых, видят нас невидимо для нас и темные силы. Только они, когда душа светла, не могут смотреть на нее, боясь, подобно нетопырям, света, а воззревают на нее лишь тогда, когда она помрачаться начинает. Они всюду стаями шмыгают и, как только заметят где потемненную душу, тотчас нападают на нее огулом и начинают вертеть её туда и сюда помыслами, страстными желаниями и волнением чувств. Та область бурливая, о коей я говорил, что между душою и телом беззаконно устрояется, есть место, где бесы подседают к душе и начинают возметать её, как прах ветром. Они покушаются подкрасться и к светлым душам, но бывают отражаемы и поражаемы, как стрелою, лучами света. В Антиохии был волхв Киприан. Один юноша просил его расположить к нему своим волхвованием Иустину, прекрасную христианку, которую он хотел взять себе в жены, а она и смотреть на него не хотела. Киприан посылал к ней несколько раз состоящих у него на службе бесов, чтоб они по-своему расшевелили в ней любовь к юноше, но те подходили к её жилищу, а внутрь войти не могли и, воротясь, сказывали, что оттуда, изнутри, их отражает и опаляет свет, ибо та Иустина, как облаком каким, одета светом, и им посмотреть на нее не удалось [2] . Что дальше было, нам теперь не нужно. И юноша, и волхв обратились ко Христу. См. Четьи Минеи. 3. Почила уже материю Магдалиною в Елецком женском монастыре. О ней — в «Страннике» за 1876 г. 4. Это подробно раскрыто в брошюре епископа Феофана «Семь слов в недели, приготовительные к посту». М., 1902. 5. Письмо 26 (в конце). 6. Уклонение может быть на десную страну и на шуюю (направо и налево). Первое есть ревность не по разуму, второе — леность. 7. Письма 9, 11–13. 8. Можно ещё прибавить маленький сборничек «О трезвении и молитве из святых отцов». 9. Письма 20–21. 10. Апостол говорит: мы благоухание Христово (2 Кор. 2, 15). 11. Письма 13–14, 27. 12. Пункты «Достопамятных сказаний о подвижничестве святых и блаженных отцов». 13. Редстоке. 14. См. письмо 28. .

Вот лучший пример того, какою светлою бывает душа, когда она бывает христианка, чиста в совести своей и Господу предана. При чистой совести страх Божий исполняет душу и хранит её неприкосновенною. Тогда и Господь, Который везде есть и все исполняет, посещает душу ту, и она вся становится светом и сияет, как звездочка.

Сохранившись такою чистою и светлою, душа и на тот свет переходит по исходе из тела такою же светлою. Святой Антоний беседовал однажды с учениками своими и увидел полосу света, поднимающуюся к небесам. Всмотревшись в нее и различив, что там такое, он сказал: «Это Аммон святой восходит на небо в сопровождении ангелов».

Так вот о чем возревнуйте. На видимость свою внешнюю не полагайтесь, ибо возможно, что иное видится в нас, а иное мы на деле. Но ведь, конечно, быть лучше, чем казаться. Припоминаю слова Василия Великого, который говорит: тело — наше; что, кроме тела, есть у нас, начиная с одежды, — это есть окружающее нас. А что мы? Мы — душа (с духом). Вот туда-то, отвлекшись от всего вне нас сущего и от самого тела, надо собраться, войти в себя, порассмотреть все и решить: что же ты такое, матушка, душа наша?

Это возвращает нас к тому, от чего мы немного отклонились — именно к решению: как быть, чтоб жить в духе и им одухотворять душу и тело и все свое внешнее? Но об этом до другого раза.

Очень рад, что Вам понравилась моя речь о той стихии. Примите же её, покрепче напечатлейте в голове и всегда держите в мысли. Увидите, как она будет Вам во всем помощна. Сколько она разъясняет предметов и сколько доставляет утешения! Вам, вероятно, приходилось слышать вопрос, как святые слышат молитвы наши, или, может быть, и сами Вы задавали его себе. В ответ на него толкуют-толкуют, а вопрос все остается вопросом. По-моему же, при предположении той стихии выходит: как святые могут не слышать наших молитв? Вы знаете, как действует электрический телеграф? В Петербурге, например, заводят известный аппарат — в то же мгновение то действие петербургское отражается в Москве в подобном же аппарате и в том же значении, в каком там происходит движение. Почему так бывает? Потому что и аппараты те однородны, и соединяющая их проволока к ним же подлажена. Так, что действие такого телеграфа — то наша молитва. Мы и святые — как бы два аппарата однородные; среда, в коей святые и коею окружены души наши, — это проволока. Когда истинная молитва — сердечная — подвигнется в душе, тогда она по той стихии, воздействуя на нее, как лучом света пролетает до святых и сказывает им, чего мы хотим и о чем молимся. Между нашею молитвою и услышанием нет промежутка — только надобно, чтоб молитва шла из сердца. Оно у нас и есть телеграфный для неба снаряд. Те же молитвы, кои не из сердца, а из головы только и с языка идут, не дают луча, восходящего на небо, и не бывают слышны там. Да это и не молитва, а только приемы молитвенные.