Макарий Булгаков: Православно-догматическое Богословие. Том I

Из представленного понятая о христианских догматах откры­вается, что они все имеют происхождение Божественное. След. ни умножать, ни сокращать их в числе, ни изменять и пре­вращать, каким бы то образом ни было, никто не имеет права: сколько их открыто Богом в начале , столько и должно оста­ваться их на все времена , пока будет существовать Христианство. Но, пребывая неизменными в самом Откровении, как по числу, так и по существу своему, догматы веры тем не менее должны раскрываться и раскрываются в Церкви по отношению ж верующим.

С тех самых пор, как люди начали усвоять себе дог­маты, преподанные в Откровении, и низводить их в круг своих понятий, эти священные истины неизбежно стали разно­образиться в понятиях разных неделимых (так бывает со всякой истиной, когда она становится достоянием людей), — не­избежно должны были явиться и явились разные мнения, разные недоумения насчет догматов, разные даже искажения догматов или ереси, намеренные и ненамеренные. Чтобы предохранить верующих от всего этого, чтобы показать им, чему именно и как они должны веровать на основании Откровения, Церковь с самого начала предлагала им, по преданию от самих святых Апостолов, краткие образцы веры или символы. [25] О разных значениях слова — символ (σύμβολον), равно как о происхождении символов в христианской Церкви, см. в библ. истор. Преосвящ. Филарета, митрополита московского, стр. 599-601, по изд. 4, и у Свицера в Thcsaur. Eccles. под словом: σύμβολον. Здесь в немногих словах излагалась совокупность всех коренных догма­тов Христианства, и каждый член имел двоякое значение: с одной стороны указывал истину Откровения, которую верующие должны были принимать за догмат веры, а с другой предохранял их от какой-либо ереси, против которой был направлен. [26] Так, например, слова древних символов: “верую в... Вседержителя, Творца неба и земли ,” предохраняли православных от лжеучения еретиков — Симониан и Менандриан, появившихся еще в век апостольский, и учивших, будто мир создан не Богом, но Ангелами; учение тех же символов о зачатии Иисуса Христа от Духа Святого и о рождении Его от Марии Девы — предо­храняло от лжеучения других того времени еретиков — Керинфиан и Евионеев, учивших, якобы Иисус зачат и родился, как рождаются вообще люди, и есть сын Иосифа и Марии. Так было в продолжение трех первых веков Христианства: в Церкви существовал не какой-либо один, а упо­треблялось несколько символов, которые , будучи сходны между собой по духу , были различны по букве , [27] Доныне известные древние символы церквей: Иерусалимской, кесарийской, александрийской, антиохийской, римской, аквилейской, также встречающиеся в писаниях частных учителей того времени: Иринея, Тертуллиана, Киприана, Григория чудотворца, и в Постановлениях апостольских. Одни ив этих символов короче, другие пространнее. Кроме различия в некоторых словах и выражениях, разнятся они между собой еще в порядке изложения некоторых членов. См. самые символы у Бингама, Origin. Eccles. lib. X, cap. 3 et 4. имея почти каждый некоторый особенности, направленные против заблуждений, какие возникали в том или другом месте, где известный символ употреблялся. [28] Например, в символе церкви аквилейской, после слов — веру ю в Бога Отца Вседержителя, прибавлены слова: невидимаго и неподлежащего страданию (invisibilem et impassibilem). Это именно — против Савеллиан и Патрипассиан. “Надобно знать,” говорит Руфинъ, который сам принадлежал к аквилейской церкви, “что эти два слова не находятся в символе церкви римской, а у нас прибавлены против ереси Савеллиевой, известной под именем Патрипассианской, которая учит, что сам Отец (Pater) родился от Девы, сделался видимым и страдал (passus est) во плоти. Для удаления сей-то хулы от Отца предки наши, кажется, и прибавили означенные слова, т.е. назвали Отца невидимым и неподлежащим страданию” (Rufin. in Exposit. symboli). По такому же, конечно, побуждению в некоторые из древних символов внесены впоследствии члены: о сошествии Иисуса Христа во ад и об общении Святых, хотя, когда именно внесены, неизвестно. Apud. Bingham. Op. cit. lib. X, cap. 3, § 7. Из числа этих символов доселе остается в особенном уважении в православной Церкви символ святого Григория Чудотворца , излагающий учение о личных свойствах и совершенном равенстве всех Лиц Пресвятой Троицы против Савеллия и Павла самосатского. [29] Мы ничего не упоминаем здесь о симв о ле , так называемом а пос тол ь ском, который в три первые века употреблялся собственно в церкви римской и доселе находится в особенном уважении на западе, — не упоминаем потому, что Церковь восточная — православная — не употребляла этого символа ни в три первые века, когда пользовалась другими символами, ни во все последующия времена, и след. никогда не видела в нем, в строгом смысле, символа апост о льского , никогда не пред­почитала его всем прочим древним образцам веры, которые, по преданию, все равно могли иметь начало свое от Апостолов, если не по букве, то по духу и содержанию (Библ. истор. преосв. Фи л ар е та , митрополита московского, стр. 600, изд. 4). Ήμεΐς, сказали представители Церкви православной на флорентийском соборе, ούτε έχομεν, ούτε έιδομεν σύμβολον τών Αποστόλων, в ответ Латинянам, которые, указывая на свой древний символ, называли его происшедпшм от самих Апостолов. Concil. Florent. sect. VI, cap. 6.