Максим Грек - Повесть страшная и достопримечательная; здесь же и о совершенном иноческом жительстве

2, 3), и сказал не стесняясь: «Это богословское изречение и сам Павел не мог постигнуть и изъяснить так, как изъяснил я». О, какое это безумное велеречие, какая дерзость и какое многолетнее неразумие! Как не понял он душеполезнейшего завещания Спасителя, которое говорит: «несть ученик над учителем своим»; и опять: «довлеет ученику, да будет яко учитель его» (Матф. 10, 24–25)? Но если он и забыл это завещание Владыки, но суд Господа, который всегда гордым противится, не замедлил, но постиг его вскоре и тотчас сделал мертвым и безгласным того, который пред сим был велегласен и велеречив. И так он оказался на своем учительском седалище мертвым и безгласным; случившиеся же тогда там ученики его, которых было весьма значительное количество, пришли в страх и ужас от этого случая, происшедшего, видимо, по воле неподкупного Судии. Взяв умершего оттуда и положив на одре, они отнесли его в церковь, и стали совершать над ним положенное над умершими обычное пение. Но, о какой ужас! Мертвый ожил, сел на одре и воскликнул: «Я поставлен пред Судиею», и, сказав это, опять сделался мертвым и опустился на одре бездыханным и безгласным. Предстоящие, будучи объяты ужасом по причине происшедшего необыкновенного явления и по причине услышанного, долго се великим страхом взывали: «Господи помилуй!» И вот мертвый опять ожил и говорит: «Надо мною совершено исследование», и опять мертвый возлег на одре. Тогда еще больший страх и ужас объял предстоящих, которые уже не спешили погребением, говоря: «Услышим, какой будет конец этого необычного явления». И опять умерший ожил и испустил последний глас, сказав: «Я осужден», — и больше уже не оживал и не говорил. Таков был конец этого замечательного толкователя, и такое получил воздаяние за безумное превозношение тот, кто не хотел послушаться божественного проповедника, который говорит: «разум убо кичит, а любы созидает» (1Кор. 8, 1).

После этого происшествия, ученики того умершего, которых было великое множество и большею частью юноши благородные и богатые, презрев маловременные красоты этой суетной жизни, излишнее тщание о науках и происходящую отсюда суетную славу, — все это презрев и вменив в ничто, единодушно отреклись от всех житейских попечений и, раздав свои стяжания и имения нищим и нуждающимся, согласно евангельской заповеди, устремились единомысленно в отдаленное место и там устроили себе монастырь, отделив малую часть своего имения монастырю на пропитание себе, и избрали иноческое житие, при чем установили себе новое правило и порядок, не для всякого удобоисполнимые, которые заключались в следующем: каждый обязан жить в своей келии один безысходно и ни с км не беседовать, любить совершенное молчание не только у себя, но и установленные в свое время церковные собрания совершать пред Богом с великою кротостью и молчанием и отнюдь ни о чем житейском не говорить между собою; пищу употреблять каждому в своей келии, какая приносится ему общим слугой, который входит к нему не чрез дверь — это строго было запрещено — но кладет положенную пищу на окно, устроенное возле двери. Пища приносится не такая, какую бы кто пожелал, но какую настоятель укажет заведующему хозяйственною частью обители; в трапезу же собираются по воскресеньям и в большие праздники. При каждой келии был у них под самым окном небольшой садик; тут имелось и медное ведро, а в келиях у них не найдешь ничего другого, кроме нескольких книг и рубищ, которые носят на себе. Где найдешь у них особую какую-нибудь вкусную пищу или питие, или какой-нибудь овощ, или что-либо подобное, услаждающее гортань? Где у них стяжание золота или серебра? Где празднословие, или сквернословие, или безвременный и бесчинный смех? Пьянства же и излишнего сладкопитания у них и не слышно было; сребролюбие, и лихоимание, и росты, и лукавство почиталось у них мерзким и проклятым, одежда была у них власяная, вся белая, обозначающая чистоту их жительства; ложь и ослушание и прекословие окончательно у них исчезли. Где у них отвержение обетов, данных Богу при пострижении? Отнюдь не найдешь, хотя бы и много потрудился. Но и другой обители для перемещения они не знали, — не как мы ныне часто переходим по бесчинию своему из одной обители в другую, влекомые легкомыслием ума своего и нарушая повеления Бога и Спасителя нашего, заповедавшего нам в святом Своем Евангелии: «в оньже дом внидете, ту пребывайте» (Лук. 9, 5), а не переходите из дома в дом. Какой против этого дадим мы ответ страшному и неумытному Судии? Ибо Он так говорит отрицательно: «всяк слышай словеса Моя сия, и не творя их, уподобится мужу уродиву» (Mф. 7, 26) и прочее, что всякому известно. Поэтому мы безответны и будем признаны Им безумными, как преступающие без ума святые Его заповеди.

Читать дальше