Макарий Египетский - Семь слов

Дух Святый, зная, как трудно избавиться от страстей неявных и тайных, и что они как бы укоренены в душе, показывает чрез Давида, как должно совершаться очищение от оных. Ибо сказано: от тайных моих очисти мя (Пс. 18, 13), то есть с помощью многих молений, веры и совершенного устремления к Богу, при содействии Духа, может быть совершено сие нами; если притом напрягаем к этому силы, и всяким хранением блюдем сердце свое.

И блаженный Моисей, в образах показывая, что душа должна следовать не двум мыслям, доброй и худой, но одной доброй, и что надобно возделывать не двоякие плоды, добрые и худые, но одни добрые, так говорит: не впрягай на гумне твоем разнородных животных вкупе, например, тельца и осла; но впряги однородных, и молоти жатву твою (Втор. 22, 10), чтобы на гумне сердца нашего было делание не вкупе добродетели и порока, но одной добродетели. Одежды из волны не тки со льном; и также из льна с волною (11). На одном участке земли не возделывай двух плодов (9). Инородного животного не своди с инородным, но совокупляй однородных с однородными (Лев. 19, 19). Всем этим таинственно дает разуметь, что, как уже сказано, должно нам возделывать в себе не вместе и добродетель и порок, но порождать только одни плоды добродетели, и душа не должна быть в общении с двумя духами — с Духом Божиим и с духом мира. Ибо сказано: сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Пс. 118, 128).

Не от явных только грехов, как то: блуда, убийства, татьбы, чревоугодия, осуждения, лжи, сребролюбия, любостяжания и тому подобных надлежит быть чистою душе — деве, возжелавшей сочетаться с Богом, но гораздо более, как сказали мы выше, от грехов тайных, то есть, от похоти, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, самолюбия, кичения и других сим подобных. Ибо Господь, как говорит Писание, сии тайные грехи души поставляет наравне с грехами наружноявными. Сказано: разсыпа кости человекоугодников (Пс. 52, 6); и: мужа кровей и льстива гнушается Господь (Пс. 5, 7), чем показывается, что Бог равно гнушается и лестию, и убийством. И еще сказано: глаголющими мир с ближними своими , и так далее (Пс. 27, 3); и также: ибо в сердце беззаконие делаете на земли (Пс. 57, 2); и: горе вам, егда добре рекут вам человецы , то есть, когда в вас есть желание слышать о себе доброе от людей, и вы привязаны к славе и к людским похвалам. Ибо делающим добро возможно ли совершенно утаиться? Притом же и сам Господь говорит: да просветится свет ваш пред человеки (Мф. 5, 16). Впрочем, как сказано, старайтесь делать добро во славу Божию, а не ради собственной славы, и не как любящие людскую похвалу; ибо таковых Господь назвал неверными, сказав: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищете (Ин. 5, 44)? Смотри, как и Апостол заповедует все делать, даже есть и пить, во славу Божию; ибо говорит: аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, в славу Божию творите (1 Кор. 10, 31); а божественный Иоанн, поставляя ненависть в одном ряду с убийством, говорит: ненавидяй брата своего человекоубийца есть (1 Ин. 3, 15).

Любы вся покрывает, вся терпит. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 7–8). Словами: николиже отпадает означается, что те, которые получили сказанные выше дарования Духа, но не сподобились высшей свободы от страстей за самую полную и действенную духовную любовь, — не пришли еще в безопасность; а напротив того, дело их еще в опасности и под страхом от лукавых духов. Сия же мера, по указанию Апостола, не подлежит уже падению и нет другого подобного состояния; почему и Ангельский язык, и пророчество, и всякое ведение, и дарования исцелений в сравнении с любовью ничто.

Сим Апостол указал цель совершенства, чтобы каждый, сознавая себя обнищавшим от толикого богатства, с горящим и напряженным духом поспешал к сему последнему пределу, и таким образом, протекал духовное поприще, пока не достигнет оного, по сказанному: тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9, 24).

Разумей, что отречься себя значит во всем предать себя братству, не водиться ни в чем своею волею, и не быть господином чего бы то ни было, кроме единой ризы, чтобы человек, соделавшись вполне независимым, с радостью мог держаться только предписываемого ему, и подобно невольнику вести себя со всеми, а тем паче с настоятелями, повинуясь рекшему Христу: иже аще хощет в вас быти первый и вящший , пусть будет слугою всем, и последним, и рабом (Мф. 20, 26–27), не домогаясь ни чести, ни славы, ни похвалы, не пред очима точию работая, аки человекоугодник , но почитая себя обязанным во всем услуживать братии в любви и простоте (Кол. 3, 22).