Большинство ученых, сформировавших существующие сегодня методы научного исследования, были глубоко верующими людьми.
Тем не менее, свою статью о ненаучности веры в Бога и Деда Мороза Вы почему-то, начали с оскорбления в адрес почти всех основоположников современной науки. Верующий ученый поставлен Вами в один смысловой ряд с распутным монахом и проворовавшимся чиновником — что ж, давайте посмотрим, насколько это сопоставление справедливо.
Блудливый монах нарушает свои обеты, вороватый чиновник — присягу и уголовное законодательство. Но какой обет, закон или хотя бы принцип научного мировоззрения нарушает верующий ученый? Не думаю, чтобы у Вас нашелся на это убедительный ответ.
Наука не может доказать бытие Бога, но так же не может доказать и Его небытие, прежде всего потому, что никогда не ставила перед собой подобных задач. Она изучает мир, его устройство и законы, по которым этот мир существует. Для добросовестного ученого действительно нет принципиальной разницы — сотворен ли мир Богом или существует вечно, поскольку законы природы не изменяются в зависимости от мировоззрения их исследователя.
Но если все-таки предположить, что Бог — Творец этого мира, неизбежно придется признать, что Он не может быть частью Своего творения, как художник не становится частью написанной им картины, даже если это — автопортрет. Бог существует за пределами мироздания, и постулировать Его бытие или небытие в рамках научного метода попросту невозможно, поскольку этот метод не охватывает трансцендентных явлений.
Невозможно поймать золотую рыбку, закинув невод в картофельное поле, но это совсем не доказывает, что золотых рыбок не существует за его пределами. Поэтому, когда Вы пишете: «…мало кто берется утверждать, будто несуществование Бога — научный факт. Даже среди атеистов эта точка зрения считается маргинальной», — я с Вами абсолютно согласен. Правда, при этом я не совсем понимаю, почему в своих рассуждениях Вы сводите научный метод именно к этой маргинальной точке зрения.
Вы пишете: «Статус существующего заработать в науке непросто — для этого разработан сложнейший механизм верификации и фальсификации гипотез, отшлифованный опытом тысячелетий. Никакого другого механизма различия существующих явлений от воображаемых человечество не знает».
Это неправда. И дело тут даже не в том, что механизм верификации и фальсификации гипотез ну никак не мог быть отшлифован опытом тысячелетий, поскольку был изобретен английским философом Карлом Поппером лишь в прошлом веке. Просто Вы забыли упомянуть о том, что научный метод существует в истории человечества параллельно с другими видами познавательной деятельности: обыденным, художественным, религиозным, мифологическим, философским. И что наука вовсе не перечеркивает опыт, полученный другим способом, она лишь определяет соответствие или несоответствие этого опыта своим, научным критериям.
Например, утверждение «собака — друг человека» совершенно ненаучно. Но оно описывает некий вполне реальный опыт человеческого познания, который может ставить под сомнение лишь тот, кто никогда не дружил с собакой.
Конечно, наивно пытаться увидеть Бога или, на худой конец — Деда Мороза сквозь дыры в научном мировоззрении. Но так же наивно думать, будто наука может подтверждать или опровергать явления, относящиеся к мифологическому, религиозному или какому-либо иному способу постижения действительности.
Даже наш повседневный опыт может вполне справедливо противоречить научному знанию. Примером тому может служить курьезный случай, происшедший во Франции в XVIII веке: осел, запряженный в крестьянскую повозку, был убит в оглоблях упавшим метеоритом. Парижская же Академия наук в то время категорически отрицала саму возможность падения камней с неба. И если бы какой-нибудь академик взялся тогда вполне научно объяснить «факт несуществования» небесных камней владельцу убитого метеоритом осла, крестьянин, наверное, просто отходил бы его палкой.
Карамазовские рассуждения о «слезинке ребенка» подкрепленные реальной трагедией детей Беслана и ужасами гитлеровских концлагерей, в разговоре о Боге могут показаться неоспоримым доказательством Его небытия. Поэтому я не стану спорить, и проведу небольшой мысленный эксперимент: соглашусь с Вами.
Добросовестно и старательно я попытаюсь представить, будто жестокая несправедливость в отношении ни в чем не повинных детей убедили меня в том, что Бога нет. Вот, я уже отбросил вздорную шелуху религиозных фантазий, понял, что в мире нет силы, ограничивающей человеческую злобу и безумие, и со спокойной уверенностью смотрю на жизнь обновленным взором. Ну и что? Разве от сознания того, что Бога нет и никогда не было, меньше стало в мире страданий, крови и детских слез? Да, нет — ровно столько же, сколько и было. Стало ли мне легче слышать обо всех творящихся вокруг мерзостях? Честно говорю — ничуть.
Читать дальше