Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне

Не менее определенно ограничивалось законом и право пользования владельцем плодами его земельного участка. Самое важное значение здесь имеет закон о «субботнем отдыхе» земли. «Шесть лет, — говорит законо­датель, — засевай землю твою и собирай произведения ее, а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатка­ми после них питались звери полевые. Так же поступай с виноградником твоим и с маслиной твоей» 38. Этим законом как бы вовсе уничтожались на год границы частной собственности, и неимущие с богатыми должны были одинаково пользоваться самородными произведениями земли. В седьмой же год определялось и прощение всех долговых обязательств [39] Втор. XV, 1-4. . Но и пра­во пользования плодами земли в течение шести лет, предшествовавших субботнему году, ограничивалось самым существенным образом перед лицом того начала, что право собственности не должно совершенно за­граждать возможности для всех нуждающихся пользоваться плодами зем­ли и трудами владельца. Эти законы, содержание которых мы приведем ниже, поражают нас своей гуманностью и с точки зрения современного права являются самым грубым нарушением права частной собственности. Но с точки зрения этической оценки эти законы наиболее ясно говорят о том, что уже в ветхозаветном законодательстве была тень будущего со­вершенного закона любви в Христовом Царстве, при господстве какого за­кона падает внутренняя граница между «моим» и «твоим» для владеющего чем-либо. «Когда войдешь в виноградник ближнего твоего, — заповедует закон, — можешь есть ягоды досыта, сколько хочет душа твоя; а в сосуд твой не клади. Когда придешь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего» [40] Втор. XXIII, 24-25; сравни: Мф. XII, 1; Мк. II, 23; Лк. VI, 1. . Подоб­ное значение имели и законы об остатках. Когда будете жать жатву на зем­ле вашей, не дожинай до края поля твоего и оставшегося от жатвы твоей не подбирай: оставь это бедному и пришельцу [41] Лев. XIX, 9-10; XXIII, 22. . Подобное же говорится и относительно уборки маслины [42] Втор. XXIV, 19-21. . Такой же ограничительный характер в отношении права собственности имели и законы, воспрещавшие поль­зоваться этим правом жестоко, до угнетения ближнего. Так, требова­лось возвратить до захода солнца взятую в залог верхнюю одежду ближ- него [43] Втор. XXIV, 12-13; Исх. XXII, 26-27. и запрещалось брать в залог предметы первой необходимости [44] Втор. XXIV, 6. .

Наконец, весьма важным ограничением права собственности, имен­но — важным с этической точки зрения, является в Ветхом Завете ясно сознанный и определенно выраженный долг милостыни нуждающимся. О взгляде на милостыню в Ветхом Завете у нас ниже будет подробная речь. Здесь же оттеним лишь ту интересную для нас в данном случае точ­ку зрения, что исключительное владение своей собственностью рассма­тривается не как законное право человека, что юридически бесспорно, но как тяжкое преступление. Великий грех будет на том, кто, имея до­статок, откажет нуждающемуся брату в помощи [45] Втор. XV, 7-11. . В подобном взгляде на предмет мы в праве видеть уже такую этическую оценку института частной собственности, когда владение последней неразрывно связыва­ется с долгом служить ближнему из своего достатка. Поэтому так ясно выступают в ветхозаветном жизнепонимании те черты типа праведника, по которым он охотно благотворит нуждающимся [46] Например, Пс. XXXVI, 26; XL, 2; CXI, 9; Притч. XI, 24-25, 28; XIV, 21, 31; XXII, 7-9 и мн. др. ; и наоборот, отказ от помощи нуждающимся, взгляд на свою собственность, следовательно, как на личное только достояние, всегда рассматривается в качестве великого греха, влекущего за собой всякие несчастья [47] Втор. XV, 7-11; Пс. IX, 23-39; Притч. XI, 17; XIV, 21, 31; XXII, 22-23; 1 Сир. XXXIV, 20-22 и мн. др. . Сюда же можно причислить и законы, запрещающие брать рост с данного в заем единоплеменникам;

законы, предполагающие также совместное пользование имуществом и от­каз собственника на время от обычной эксплуатации своего имущества [48] Исх. XXII, 25; Лев. XXV, 35-37; Втор. XXIII, 19-20; Пс. XIV, 5; Притч. XXVIII, 8; Иез. XVIII, 8 и др. .

Мы охарактеризовали ветхозаветное законодательство в его отноше­нии к праву частной собственности лишь в самых общих чертах, так как для нас это законодательство имеет ограниченное значение, как тень бу­дущего закона любви в Царстве Христовом. Но все же сказанное нами позволяет сделать тот несомненный вывод, что ветхозаветное законода­тельство вместе с ограждением неприкосновенности частной собственно­сти знает и существенные ограничения права частного владения в направ­лении к воспитанию того сознания, что право собственности неразрывно связано с долгом делиться своим с другими, смотреть на свое, как на принадлежащее, в известной мере, и другим. Но вполне естественно, что внутренние границы права собственности могли быть только значительно сужены, но не уничтожены в сознании ветхозаветного человечества. Для такого уничтожения нужна была совершенная любовь, полное единение с любимым. В отношении Бога человек давал начатки плодов, приносил десятину в храм и чувствовал себя искупленным рабом Иеговы. Если бед­ным давал десятую часть своего дохода [49] Втор. XIV, 22-29; XXVI, 12; сравни: Лк. XVIII, 12. , то сознавал, что долг человеко­любия исполнен. Только совершенная любовь выходит за границы числа и меры, и такая совершенная любовь открылась миру в лице и деле Христа Спасителя.