Коллектив авторов - Диадема старца - Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле

Меня с отцом Гавриилом связывала сорокалетняя дружба. В молодости он был не только моим другом, но и духовником.

Для меня он всегда был олицетворением честности и любви. Всех, кто приходил к нему за помощью, отец Гавриил принимал с большой сердечностью. Ему было всё равно, богат или беден пришедший к нему человек, простой рабочий он или высокопоставленный чиновник. Старец всех угощал просто, но вкусно, сам же ел и пил очень мало, а когда ему приносили еду, сразу же отдавал её кому‑то другому.

Старец очень рано вставал, и Ангел Хранитель наставлял его на добрые дела. Он почти каждый день ходил на свалку, искал среди мусора иконы, церковную утварь. Там он не раз находил старинные иконы и очень радовался, возвращаясь домой с находкой. Он чистил иконы, приводил в порядок и размещал в церковке, которую построил своими руками.

Я всюду следовала за отцом Гавриилом: куда он собирался, туда за ним шла и я. По понедельникам мы бывали в Дидубеком храме [20], по вторникам — в храме Святой Троицы [21], по средам — в Кашуети [22], по четвергам — на Мтацминда в церкви святого Давида Гареджийского [23], а в остальные дни — в Сионском соборе. После литургии он выходил из церкви и садился на скамейку. Вокруг него сразу собирался народ. Все что‑то спрашивали, а он не спеша отвечал. Удивительно было то, что всё сказанное им всегда сбывалось.

У меня была подруга Мариам. После революции она переехала в Константинополь, а в глубокой старости вернулась в Грузию. Мы очень любили друг друга, и её кончина для меня была большой утратой. Я молилась, чтобы Бог послал мне пожилого человека, за которым я могла бы ухаживать в память о своей подруге Мариам. Своим помыслом я ни с кем не делилась, только в сердце его повторяла. Однажды после моей молитвы в церкви Мтацминда отец Гавриил тихо сказал: «Я тебе покажу человека, который нуждается в уходе». Это был одинокий престарелый человек, который не мог ходить. Я ухаживала за ним до его смерти, а когда он скончался, его отпевал отец Гавриил.

В Тбилиси отцу Гавриилу жилось трудно. Старец просил меня съездить в Мцхету к митрополиту Илии (нынешнему Патриарху) за разрешением жить ему в келье Самтаврийского монастыря. Мне было очень неловко обращаться с такой просьбой к митрополиту, но старец со слезами на глазах просил: «Сестра, если ты меня любишь, исполни мою просьбу». Я не смогла ему отказать, поехала к владыке и передала просьбу отца Гавриила. Владыка внимательно выслушал и сказал: «Я обязательно выполню вашу просьбу, когда у меня будет возможность».

Прошло время, и митрополит Илия стал Патриархом. Он не забыл своего обещания и предоставил отцу Гавриилу келью в Самтаврийском монастыре. Патриарх очень любил отца Гавриила и относился к нему всегда со вниманием.

Помню то время, когда отец Гавриил стал архимандритом [24]. Тогда он был очень тяжело болен и лежал в своей келье. Я первая побежала и сообщила ему эту радостную весть. Никогда не забуду его по–детски сияющих глаз.

Последний раз отца Гавриила я видела за несколько дней до его смерти. Он уже с трудом говорил, лежал неподвижно, глядя на иконы. «Какое дадите благословение, что я могу для Вас сделать?» — спросила я. «Молись за всех — это моё завещание», — ответил старец.

Я знаю, что после его смерти он многим является: скорбящих утешает, больных исцеляет. Я уверена, что отец Гавриил и сейчас молится пред Господом за всю Грузию.

Моё детство прошло недалеко от дворца наших великих предков, великомучеников Шалвы и Элизбара [25], в Ахалгори. Во дворце был размещён райком партии, а во дворе и на руинах придворного храма мы, дети, играли. Я часто представляла лица людей, которые в те далёкие времена здесь молились. По моему глубокому убеждению, я и монахиней‑то стала по их святым молитвам, да по молитвам моих родителей и бабушки — глубоко верующих людей.

Несмотря на гонения и жестокий безбожный режим, в нашей семье всё‑таки отмечали большие христианские праздники. Особенно любимым праздником нашей семьи было Вознесение Господне.

С пяти лет я постилась. Помню, один раз на Страстной неделе мой брат взял у соседки кусок сыра. Я сделала ему замечание, и он сразу вернул сыр. Мы вместе со старшими ходили в церковь, которая находилась в лесу, в очень красивом месте. Это было удивительно — много людей молилось вместе. Таким я помню своё детство. Однако, став взрослой, я перестала ходить в храм и жила вне церкви, пока не случилось большое несчастье. Моему шести летнему внуку его ровесник попал палкой в глаз, и внук ослеп. Его отец (мой сын) от переживаний скончался. Эта трагедия меня сломила. Я не могла перекреститься, не могла молиться, не могла понять, почему Господь дал мне такое испытание — ведь я так сильно любила сына!