Амфилохий Радович - История толкования Ветхого Завета

Аристон Пельский [16] Сагарда . Лекции по патрологии. С. 231–235; Handbook of Patristic Exegesis Ι, 517–518. — Ред . одним из первых защищает христианство от иудаизма в своем утерянном произведении «Разговор между Ясоном и Паписком» о Христе. Ориген сообщает нам, что Аристон подвергался нападкам Цельса из–за аллегорического толкования Ветхого Завета, пока сам Ориген не взял Аристона под защиту. В своем толковании Аристон говорил об исполнении пророчества во Христе.

Св. Иустин Философ [17] Сагарда. Лекции по патрологии. С. 235–279; Handbook of Patristic Exegesis I, 434–438. — Ред . (II век) оставил нам свою работу Диалог с Трифоном, которая представляет одну из самых древних сохранившихся апологий христианства против иудейства. По св. Иустину, Моисеев закон имел временное значение, старый Израиль заменяется новым Израилем, а это — христиане. Все это, как и тот факт, что Иисус Христос — Бог, он доказывает пророчествами. Особенное внимание автор уделяет текстам Ветхого Завета, в которых говорится об оставлении старого Израиля и принятии язычников [18] См.: св. Иустин Философ. Апология 1, [31–39] // Библиотека греческих отцов [ВЕП]. Т. 3. С. 176–181. [PG 6, 376–388. Рус. пер.: Иустин Философ. Творения. С. 60–69.] См. также: Quasten. Initiation I, 230. [= Quasten. Patrology I, 203.] . В своей Апологии (I, 44) Иустин утверждает, что Моисей старше философов и что философы писали под влиянием пророка о бессмертии души (άθανασία τής ψυχής), небожителях, наказании после смерти и т. д.

Св. Иустин был первым из толкователей, который в своем Диалоге дал, на основании Павловой параллели Христос — Адам, параллель Мария — Ева. Ева, по его мнению, была непорочной девой. Но когда она зачала и приняла в себя слово змея, родила непослушание и смерть. В противоположность такому зачатию, Дева Мария, с того момента как архангел Гавриил явил Ей благую весть о том, что Дух Святой сойдет на Нее и Высшая сила осенит Ее, зачала веру и радость и Сына Божия, Вечного Логоса. Она зачала Того, о Ком говорится в Священном Писании и через Кого Бог стер голову змею [ср. Пс. 73, 14 LXX] вместе с ангелами и людьми, похожими на змея [19] Св. Иустин Философ. Диалог с Трифоном, 100. [PG 6, 709–712. Рус. пер.: Иустин Философ. Творения. С. 295–296.] . Пророки предсказали и прозрели всю историю Христа, говорит Иустин в своей Апологии. «Чистая жертва», о которой повествует пророк Малахия (Мал. 1, 10–12), является пророческим предсказанием Евхаристической Жертвы , которая не имеет ничего общего ни с кровавой жертвой иудеев, ни с жертвами языческим идолам, это «духовная [20] Перевод авторский, другие возможные варианты: «разумная, словесная». — Ред. жертва» (λογική θυσία) [21] Буквально такое выражение не встречается ни у св. Иустина Философа, ни в Священном Писании. В чине Литургии встречаются словосочетания πνευματική θυσία, λογική λατρεία (ср. Рим. 12, 1 и 1 Пет. 2, 5). — Ред. — единственная достойная настоящего Бога. Она духовна, «разумна», потому что ее приносит Логос, Он Сам Себя приносит в Жертву, раз и навсегда исключая все кровавые, внешние жертвы [22] См.: Quasten. Initiation I, 247. [= Quasten. Patrology I, 218.] . Подчеркивая, что сущностью христианства является эта «духовная жертва», св. Иустин хочет этим показать, что в христианстве осуществились глубинные стремления эллинской мысли и предсказания ветхозаветных пророков об уничтожении внешнего богослужения (Апология I, 13).

[Св.] Мелитон Сардский [23] Сагарда. Лекции по патрологии. С. 305–311; Handbook of Patristic Exegesis 1, 473–476. — Ред. в своей беседе О страстях Христовыхперефразирует текст Книги Исхода, особенно ту ее часть, где говорится об установлении Пасхи. В продолжении своего сочинения он дает толкование текста, обнаруживая в нем типологию искупительного подвига Христа. Исход и Пасху он называет «тайнами», в смысле таинственности их содержания, которые по своему надприродному характеру превзошли исторический факт. Они суть «образы» (τύποι) того, что произойдет после Распятия и Воскресения Христова. Как пасхальный агнец и его заклание было избавлением для евреев, так и жертва Христа гарантирует спасение (σωτηρία) от греха и смерти. Христиане, как и евреи, приняли на себя печать в знак освобождения. Смерть Христа предсказана, но это не уменьшает ответственности евреев, так как они по своей воле отреклись от Него [24] См. Quasten. Initiation I, 275. [= Quasten. Patrology 1, 243.] .

В это время появляется и гностицизм [25] Сагарда. Лекции по патрологии. С. 364–370; Handbook of Patristic Exegesis I, 448–449. — Ред. который был в некотором роде смешением христианства и язычества. Почти для всех гностиков характерно отрицание Ветхого Завета. Так, например, Маркион [26] Handbook of Patristic Exegesis Ι, 450–453. — Ред. отрицает Бога, Которого благовестили «закон и пророки», как и все Его деяния. Он называет Его космократором [27] Миродержцем. — Пер. , являющимся источником (αίτιος) всякого зла. Он, как и Валентин [28] Handbook of Patristic Exegesis Ι, 454–470 (с отсылкой к специальным библиографиям). — Ред. , в целом отрицает Ветхий Завет и пользуется, как и все гностики того времени, мифологическими аллегориями. Гностики христианского происхождения применяют аллегорию даже и при толковании Нового Завета, чтобы этим оправдать свою мифологию об эманации эона [29] Софии. — Ред. : события из жизни Христа передают драму эона. Необходимо было защитить божественность ветхозаветного Откровения от таких искажений и победить мифологическую аллегорию, превзойдя ее здоровой евангельской аллегорией. Это было возможно только с помощью типологической аллегории , которая со всей серьезностью принимает все исторические события и лица, в отличие от гностической аллегоричности, которая лишает их историчности. Чтобы обозначить скрытый смысл Священного Писания, его «дух», теперь употребляется и выражение μυστήριον — тайна; отсюда и идея о таинственном, мистическом его смысле [30] Quasten. Initiation I, 306, 308. [= Quasten. Patrology I, 268–269, 270–271.] .