Леонид Беляев - Христианские древности - Введение в сравнительное изучение

Пособие предполагает достаточно полное знание общей истории (особенно истории религии), археологии, истории культуры и искусства. Развитый справочный аппарат должен помочь читателю преодолеть новый информативный барьер. Основу аппарата образуют развернутые примечания (так сказать, второй уровень текста), а индексы как общий ключ к тексту и примечаниям позволят легко найти имя, топоним, определение незнакомого понятия или предмета в сложной по структуре книге. Рекомендуемая литература ориентирована на справочные издания, развернутая же библиография имеет целью снабдить информацией для самостоятельных исследований (основные источники заимствования из отечественной и зарубежной литературы указаны и в начале глав).

Древо Креста почиталось в середине IV в. (известна надпись на памятном камне (мензе?) из Северной Африки с датой 359 г. и упоминанием реликвий, в том числе «древа Креста из земли обетованной, где Христос был рожден»; см. гл. Ш-2). «Отчет» о работах Елены стал, видимо, известен позднее. Евсевий много говорит о ее благочестивом поведении, но не об археологических занятиях. К счастью, их сохранил в письме к другу, галльскому хронисту Сульпицию Северу, Паулин Ноланский. Он рассказывает о том, что по прибытии в Палестину Елена включила в свои поиски места Страстей и Распятия, хотя никто не мог указать, где они находились. Посоветовавшись с местными христианами, она призвала наиболее ученых из евреев, чтобы они рассказали ей «об их несмываемом преступлении, коим они, несчастные, даже гордились». Рассказы подтвердило божественное откровение императрице и раскопки начались. Они были успешны. В глубоком раскопе, заложенном отрядом воинов и добровольцами, обнаружили три креста. Один из иих был признан животворящим. Этот эпизод известен уже Амвросию Медиоланскому и историку Руфину, затем легенду переработал Созомен Саламанский («Церковная история» 440 г.). Ои добавил к списку находок гвозди и надпись «Иисус Назаретянин Царь Иудейский».

Августин вообще интересовался древностями. К северу от Карфагена, на Утическом берегу, он нашел «коренной зуб человека такой величины, что если бы он был разделен на части, соответствующие нашим зубам, то из него можно было бы сделать сотню зубов. Думаю, однако же, что это был зуб какого-нибудь гиганта» («О граде Божьем» XV, 9). Как все образованные люди его эпохи, Августин знал сообщения Фукидида о вложении костей циклопов в качестве жертвы в храмы.

Например, в Константинополе в 511 г., в правление Анастасия (491–518), возник спор между патриархом Македонией и монахом Севером, позднее патриархом Антиохийским, основателем монофизитства. Север считал Христа воплощением Слова, неспособного к физической смерти, а эпизоды Евангелий предлагал толковать символически (например, кровь и воду из раны Христовой как «воды спасения» для человечества). Одиако Македонии опирался на текст Евангелия от Матфея о том, что Христос еще не был мертв в момент прободения, и потому в человеческом воплощении все-таки мог умереть. Север не решался отрицать слова Евангелия и был в растерянности. Тут на помощь пришло исследование древностей. В библиотеке императорского дворца нашлась копия Евангелия от Матфея, открытая в правление императора Зенона (474–491) на Кипре, где она была выкопана вместе с телом «святого Барнабы» — и не содержала спорного пассажа! Север торжествовал — 7 августа 511 г. Македония сместили и изгнали.

Основано на: Taylor, 1993; Manns, 1993; ЕСС, 1993.

К началу 1950-х гг. исследовали 7 местонахождений рукописей. Опираясь на одни и те же тексты, в кумранитах видят представителей не только ессеев, но и других религиозных и общественных течений Иудеи. Открытие не оставило равнодушным буквально иикого, оно вызвало неожиданную реакцию даже в шовинистических кругах России (поучительный и забавный эпизод: Маргулев, 1994). Ситуацию несколько улучшил выход в 1991 г. давно ожидавшейся публикации текстов рукописей, часть которых ранее была недоступна для изучения, но обилие проблем интерпретации все равно заставило дать симпозиуму 1992 г. в Граце (Австрия) характерное название: «Кумран нигде» (Тантлевский, 1994, 10). Традиция русской кумранистнки возникла вскоре после открытия первых рукописей трудами Иосифа Давыдовича Амусина (Амусин, 1960; Амусин, 1964; Амусин, 1983 и др.). Издавались русские переводы текстов (Тексты, 1971–1996) и популярных книг Г. Штолля, А. Донини и др. Последнее фундаментальное исследование текстов принадлежит И. Р. Тантлевскому (1994).