Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга I

2. Итак, зная это, мы не должны гордиться ни достославными детьми, если не имеем сами добродетелей их, ни благородными родителями, если не подобны им по жизни. Можно ведь и родивши не быть отцом, и не родивши быть им. Вот почему, когда одна жена сказала: блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже ecu ссал (Лк. 11, 27), Христос не сказал на это: не носило Меня чрево, и не сосал Я сосцов, но: истинно, блаженны исполняющие волю Отца Моего (см.: Лк. 11, 28)! Видишь, как Он и прежде, и здесь не отвергает естественного родства, но присокупляет к нему родство по добродетели. Равным образом и Предтеча, говоря: рождения ехиднова, не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама (Мф. 3, 7, 9), не на то указывает, что они (фарисеи и саддукеи) не происходили от Авраама по естеству, но что нисколько не полезно им это происхождение от Авраама, если они не будут иметь с ним родства нравственного. Это самое и Христос, показывая, говорил: аще чадаАвраамля бысте были, делаАвраамля бысте творили (Ин. 8, 39). Этими словами Он не отнимает у них родства по плоти, но научает искать родства лучшего и превосходнейшего. То же самое и здесь Он хочет внушить, но только внушает с большим снисхождением и нежностью; речь шла о Матери, и Он не сказал: она не Мать Моя, они не братья Мои, потому что не творят воли Моей, не произнес осуждения на них, но, говоря с свойственною Ему кротостью, оставлял на волю их желать другого родства. Творящий, говорит Он, волю Отца Моего, той брат Мой, и сестра, и мати есть (Мф. 12, 50). Потому, если они хотят быть сродниками Его, пусть идут этим путем. Также, когда воскликнула жена: блажено чрево носившее Тя, Христос не сказал: у Меня нет Матери, но если Мать Моя хочет быть блаженною, пусть творит волю Отца Моего. Таковый для Меня и брат, и сестра, и мать. Какая честь! Как велика добродетель! На какую высоту возводит она идущего путем ее! Сколько жен ублажали эту Святую Деву и чрево Ее, и желали быть такими матерями, и все отдать за такую честь! Что ж препятствует? Вот Христос показал нам пространный путь, и не только женам, но и мужам можно достигнуть столь великой чести, и даже еще гораздо большей. Идя этим путем, скорее можно сделаться материю, нежели претерпевая болезни рождения. Потому, если родство плотское есть уже счастье, то родство духовное настолько более, насколько оно превосходнее первого. Итак, не просто желай родства, но и с большим тщанием иди путем, ведущим тебя к этому желанию. Сказав это, Спаситель вышел из дому. Видишь ли, как Он и упрек сделал, и исполнил их желание? То же самое делает Он и на браке. И там Он сделал упрек Матери Своей, Которая безвременно просила Его, и, однако ж, не отказал Ей, – упреком врачуя немощь Ее, исполнением просьбы показывая любовь Свою к Матери. Так точно и здесь, с одной стороны, Он врачевал недуг тщеславия, с другой – воздал должную честь Матери, хотя требование Ее было и неуместно. В день той, говорится, изшед Иисус из дому, седяше примори (Мф. 13, 1) . Если хотите видеть и слышать Меня, – говорит Он, – то вот Я выхожу и беседую. Сотворивши много знамений, Он хочет опять доставить пользу учением Своим и садится у моря, чтобы ловить и привлекать к Себе людей, находящихся на земле. Сел же Он у моря не без намерения (на что и евангелист намекает, отмечая это обстоятельство), но желая поставить Себя в таком положении, чтобы никого не было назади у Него, а все пред глазами. Исобрашася к Нему народи мнози, якоже Ему в корабль влезти и сести: и весь народ на брезе стояше (Мф. 13, 2). Когда Он сел тут, начал поучать притчами. И глагола им притчами много (Мф. 13, 3). Не так Он поступил на горе: там слово Свое не предложил Он в столь многих притчах. И это потому, что там был только простой и необразованный народ, а здесь находились и книжники и фарисеи. Но заметь, какую прежде говорит Он притчу и как по порядку предлагает их Матфей. Итак, какую же прежде говорит Он? Ту, которую должно было прежде всего сказать и которая более способна возбудить внимание в слушателе. Намереваясь говорить прикровенно, Он прежде возбуждает ум слушателей притчею. Потому и другой евангелист говорит, что Христос сделал им упрек за то, что они не разумеют: како не разумеете притчи? (Мк. 4, 13). Впрочем, не для того только говорит Он притчами, но и для того, чтобы сделать слово Свое более выразительным, глубже напечатлеть его в памяти и представить предмет нагляднее. Так поступают и пророки.

3. Итак, какая ж это притча? Се, изыде сеяй, да сеет (Мф. 13, 3). Откуда вышел вездесущий и все исполняющий? Или как вышел? Не местом стал Он ближе к нам, но расположением и промышлением о нас, когда облекся плотью. Так как грехи заграждали нам доступ к Нему и не позволяли взойти, то Он Сам выходит к нам. И для чего вышел? Погубить ли землю, исполненную терний? Наказать ли земледельцев? Нет. Он вышел для того, чтобы тщательно возделать землю и посеять на ней слово благочестия. Здесь под семенем Христос разумеет Свое учение, а под нивою – души человеческие, под сеятелем же – Себя Самого. Какой же плод этого семени? Три части его погибают, и одна только остается. И сеющу ему, ова падоша при пути; и приидоша птицы, и позобаша я (Мф. 13, 4). Христос не сказал, что Он Сам бросил, но что семя упало. Другая же на камень, идеже не имеяху земли многи: и абие прозябоша, зане не имеяху глубину земли; солнцу же возсиявшу, присвянуша, и зане не имеяху корения, изсхоша. Другая же падоша в тернии, и взыде терние, и подави их. Другая же падоша на земли добрей, и даяху плод: овоубо сто, ово же шестьдесят, ово же тридесять. Имеяйуши слышати, да слышит (Мф. 13, 5–9). Четвертая часть уцелела, да и та не одинаковый принесла плод, но большое и здесь различие. Из этих слов видно, что Христос предлагал учение Свое всем без различия. Как сеятель не различает находящейся пред ним нивы, но просто и без всякого различия бросает семена, так и Он не различает ни богатого, ни бедного, ни мудрого, ни невежду, ни беспечного, ни заботливого, ни мужественного, ни робкого; но всем проповедал, исполняя Свое дело, хотя и наперед знал, какие от этого будут плоды, чтобы можно было Ему сказать: что Мне еще нужно было сделать, и не сделал? (Ис. 5, 4). Пророки говорят о народе, как о винограде: виноград бысть Возлюбленному; и: виноград из Египта пренесл (Ис. 5, 1; Пс. 79, 9). А Христос говорит о народе, как о семени. Что же Он показывает этим? То, что теперь народ будет скоро и легко повиноваться, и тотчас даст плод. Когда же ты слышишь, что изыде сеяй сеяти, то не почитай этого тождесловием. Сеятель выходит часто и для другого дела, например: вспахать землю, или истребить негодную траву, или исторгнуть терние, или сделать другое что-нибудь подобное; но Христос вышел для сеяния.