Сборник: Достопамятные сказания о подвижничестве Святых и Блаженных Отцов

2. Авва Фока рассказывал еще: авва Иаков, перешедши в Скит, сильно был искушаем от демона блуда и, находясь близ опасности, пришел он ко мне и открыл мне свое состояние. Потом сказал: через два дня я уйду в такую-то пещеру; прошу тебя ради Господа, никому об этом не сказывай, даже отцу моему, но отсчитай сорок дней и по прошествии их, сделай милость, приди ко мне и принеси с собою Святого Причастия. Если найдешь меня мертвым, похорони меня; а если живым, то приобщи Святых Таин. Я обещался; и когда прошло сорок дней, взяв Святое Причастие, также обыкновенный чистый хлеб и немного вина, я пошел к нему. Приближаясь к пещере, почувствовал я сильный дурной запах, который выходил из пещеры, и сказал сам себе: почил блаженный! Войдя в пещеру, нашел его полумертвым; он, приметив меня, собрал все силы и сделал небольшое движение правою рукою, напомнив сим движением руки о Святом Причастии. Я сказал ему: имею. Хотел я открыть уста его, но они были крепко сжаты. Не зная, что делать, вышел я в пустыню и сорвал с куста небольшую ветку. Ею с большим трудом едва мог я несколько открыть уста его и приобщил его Честнаго Тела и Крови, раздробляя первое сколько можно мельче. От приобщения Святых Таин авва Иаков получил силу. Немного спустя дал я ему несколько крошек обыкновенного хлеба, размочив их в вине; потом еще немного, сколько мог он принять. Таким образом, по благодати Божией, через день он пошел со мною, пришел в свою келью и с того времени при помощи Божией освободился от пагубной страсти блуда.

Братия пришли к авве Филиксу в сопровождении некоторых мирян и просили его дать им наставление. Старец молчал. Когда же они сильно упрашивали, сказал им: вы хотите услышать наставление? — Так, авва! — отвечали они. Старец сказал им: ныне нет наставления. Когда братия спрашивали старцев и исполняли, что старцы говорили им, тогда Сам Бог сообщал старцам дар слова; а ныне, когда только спрашивают, а не делают того, что слышат, Бог отнял у старцев благодать слова, и они не находят, что говорить, потому что некому исполнять слова их. — Братия, услышав это, вздохнули и сказали: помолись о нас, авва!

Некто из святых, именем Филагрий, живя в пустыне Иерусалимской, прилежно занимался работою и тем снискивал себе пропитание. Однажды, когда он стоял на рынке и продавал свое рукоделье, кто-то уронил кошелек с тысячью монет. Старец, нашедши его, остановился на том же месте, говоря: конечно, потерявший воротится. И вот потерявший идет и плачет. Старец отвел его в сторону и отдал ему кошелек. Тот ухватил старца и хотел дать ему что-нибудь из денег, но авва не принял. Тогда потерявший начал кричать: пойдите, посмотрите, что сделал человек Божий! Но старец уже скрылся и вышел из города, не желая прославиться.

Авва Форт говорил: если Богу угодно, чтобы я жил, то Он знает, как это устроить; если же не угодно Ему, то зачем мне и жить? — Он не от всех принимал подаяния, хотя лежал на одре болезни. — Если кто-нибудь принесет мне что-нибудь для меня, говорил он, а не для Бога, то мне нечем заплатить ему, и от Бога он не плучит награды, потому что принес не для Бога, а таким образом принесшему делается обида. Пребывающие же в Боге и на Него единого взирающие должны быть так благочестивы, что не должны и думать о какой-нибудь обиде, хотя бы тысячу раз случилось им быть обиженными.

Авва Феодор Фермейский имел у себя три хорошие книги. Пошел он к авве Макарию и говорит ему: вот у меня есть три хорошие книги; и сам я получаю из них пользу, и братия употребляют их и получают назидание; скажи, что мне полезнее сделать: оставить ли их у себя для собственной пользы и для пользы братий или продать их и полученное раздать нищим? Старец сказал в ответ: первое хорошо, но нестяжательность всего лучше. Услышав это, Феодор пошел и продал книги, а деньги раздал нищим.

2. Один брат, живя в Келлиях, был возмущаем в уединении. Пошел он к авве Феодору Фермейскому и рассказал ему о своем искушении. Старец сказал ему: пойди, усмиряй свой помысл — неси послушание и живи с другими. Брат опять пришел к старцу и сказал: не нахожу покоя и среди людей. Старец отвечал ему: если ты ни один, ни с другими не находишь покоя, то зачем пошел ты в монашество? Не для того ли, чтобы переносить скорби? Скажи мне, сколько лет ты монахом? — Восемь, отвечал брат. Старец сказал ему: я семьдесят лет монахом и ни в один день не находил покоя, а ты чрез восемь лет хочешь иметь покой? — Услышав это, брат ободрился и пошел.