Роберт Свобода - Агхора. По левую руку Бога

Когда мне пришло время покидать Гирнар, я мягко сказал ей: «Рани, я ухожу и больше никогда не вернусь». Как только до нее дошло, что я имел в виду, она тут же бросилась в колодец и утонула. Даже моя мать не сделала бы этого.

Мои звери всегда любили меня. Моя маленькая собачка-пекинес никогда не станет есть или пить, если меня нет в городе; ее можно накормить только насильно. Мне кажется, мои животные лучше людей. Запомните, любовь людей в настоящее время представляет собой не что иное, как похоть, являющуюся результатом рнанубандханы. Человеческие существа всегда будут подводить вас, любовь же животных бескорыстна. У них нет чувства «я делаю это или то», они делают только то, что велит им Природа. Когда они хотят есть, они едят, когда они хотят спать, они спят, когда же они хотят любить, они делают это от всего сердца.

Существует три важных различия между животными и людьми. Во-первых, животные не знают своих родителей. Во время брачного периода самец овладевает любой попавшейся ему самкой, будь это даже его мать, сестра или дочь. Во-вторых, они могут выполнять джапу - моя маленькая собачонка прекрасно выполняет джапу, - но поскольку у них нет рук, они не могут совершать ритуалы. В-третьих, в силу того, что животные не знают своих родителей, они не могут совершать питри тарпану для ублажения своих предков, так что в этом отношении у них нет никакого продвижения вперед. Люди придают большое значение родству и могут выполнять ритуалы поклонения и питри тарпану. Тот человек, который не делает этих вещей, ничем не лучше животного, даже хуже, поскольку он лишь бездумно растрачивает свое человеческое воплощение, которое неимоверно трудно обрести; а вы этого не знаете. И сейчас это никого не волнует, что и делает большинство людей животными. Живя среди зверей, я научился тому, как вести себя с людьми.

Я никогда не боялся животных, обитающих в джунглях. Звери могут телепатически понимать ваши мысли; если они чувствуют исходящий от вас страх, они могут подумать, что вы хотите напасть на них, и поскольку атака является лучшей формой защиты, они нападут на вас первыми. Но если вы покажете им, что хотите дружить с ними, вы очень легко можете заставить их полюбить себя - если, конечно, вы достаточно смелы.

Иногда даже в том случае, если вы будете провоцировать их, они не причинят вам никакого вреда. Однажды в Гирнаре ко мне подлетела пчела и начала жужжать мне прямо в ухо. Два или три раза я пытался отогнать ее рукой, но она каждый раз возвращалась. Наконец я сказал ей: «Если ты не оставишь меня в покое, я тебя убью». Никакой реакции. Когда пчела села на близлежащий валун, я поднял руку, чтобы прихлопнуть ее, - но моя ладонь опустилась на пустой камень, так как она перелетела на другую сторону. Каждый раз, когда я пытался нанести ей удар, она передвигалась на новое место, при этом не улетая и не пытаясь меня ужалить.

В конце концов я вспомнил Гуру Даттатрею и его двадцать четыре гуру, и до меня начало доходить, что это могло быть не обычное насекомое. Я решил присмотреться к пчеле поближе и увидел, как она потирает две передние лапки друг о друга. И тут я подумал - или эта мысль была вложена мне в голову, я не знаю: «Точно так же ты должен обмыть свои руки от грязи кармы». Разве не оказалась эта пчела моим гуру?

Я научился у нее довольно многому. Однажды, уже несколько лет спустя, у меня возник спор с одной женщиной по поводу ее нечувствительности к боли и страданиям животных. Примерно через полчаса после этого она отправилась принять ванну, и ей начал досаждать таракан. Он побежал вверх по ее ноге и проник в одно тайное место, заставив ее в ужасе швырнуть мыло в воздух, после чего он выбежал обратно ей на ногу. Женщина схватила тапок и нанесла себе несколько ударов по ступне, руке и ноге, но таракан все время уворачивался. Иногда он замирал, выставив свои усики и уставившись на нее, - а затем вся потеха начиналась сначала. Нет, я всегда ладил с животными. Некоторое время я держал даже таракана. Я назвал его Рамджи, и он жил у меня в спичечном коробке. К сожалению, на него случайно попала ядовитая жидкость, и он умер.

У себя дома я держал небольшой зверинец, где в разное время жили шимпанзе и орангутанг. Некоторое время у меня был даже крокодил, которого звали Гопалдас. После того, как он откусил часть ноги у повара, мне пришлось отправить его в Бомбейский зоопарк. Все произошло по вине самого повара; он хотел сделать мне какую-то пакость, и Гопалдас, должно быть, учуял это. Как бы то ни было, держать его дома было опасно. Я часто посещал его в зоопарке, подходил к вольеру с крокодилами и звал его: «Гопалдас!», - и он ковылял ко мне, широко раскрыв свою страшную пасть, куда я клал какую-нибудь еду.