Шачинандана Свами: Путь великих прощаний

После лекции у нас состоялся разговор. Вначале я еще не был до конца уверен и спросил его, не был ли он году этак в 1969-м на концерте «Роллинг Стоунз» в Эрнст-Марк-Халле и вместо того, чтобы заплатить за билет, карабкался через забор. Он задумался, затем внимательно на меня посмотрел и вдруг оглушительно рассмеялся. Мы сошли во двор, уселись на скамейку, и он стал рассказывать мне о своей жизни. В 16 лет он стал монахом, поскольку пришел к убеждению, что для того, чтобы в жизни людей что-либо изменилось, им вначале нужно изменить свое сознание. И начинать нужно с самого себя. Все это время он занимался переводом на немецкий древних ведических писаний (священных книг Индии), помогал организовывать общины и центры, а сейчас пытается давать духовное знание другим, проводя общественные мероприятия и читая лекции в школах и университетах.

В конце он спросил меня, нет ли и у меня интереса к духовному знанию. Я сказал ему, что в этой области для меня существуют только личные, то есть субъективные, впечатления. Говорить здесь о знании в объективном смысле не представляется возможным. Я и сейчас придерживаюсь этой точки зрения, которую мой незаурядный друг все время ставит под сомнение.

В третий раз я увидел Свами... по телевизору! Поскольку моя жена американка, мы часто смотрим Си-эн-эн — американский канал новостей. Однажды вечером передавали большой концерт из Москвы. Вдруг крупным планом показали Шачинандану Свами. Затем камера отъехала от него, и мы увидели огромный зал, полный танцующих людей. Диктор рассказывал о том, что после открытия границ Россия переживает многостороннее религиозное возрождение. В стране, где совсем недавно господствовала идеология коммунизма и атеизма, интерес к индийской духовной культуре весьма впечатляет. Этот сенсационный спектакль и концерт в Москве, организованный Движением Харе Кришна, — яркое доказательство того, что жажда духовной жизни в России стала много сильнее, чем когда-либо до этого.

В этом репортаже мое внимание прежде всего было приковано к моему другу. Вот он очень сосредоточенно проводит церемонию поклонения. Всякий раз, когда он поворачивается к аудитории (и соответственно к камере), можно видеть, как он взволнован происходящим. Мне даже показалось, что один раз я увидел в его глазах слезы. Наверное, ему радостно присутствовать на таком событии в стране, которая была наглухо закрыта для всех видов духовности, а теперь с восторгом приветствует его духовную культуру. Я никогда не говорил с ним об этом, но уверен, что для него это было доказательством универсальности ведической традиции, традиции, чьим сторонником он был и является теперь.

Я часто задаюсь вопросом, а счастлив ли мой уникальный друг, этот противоречивый клубок искрящейся человечности, незакомплексованной мысли и глубокой духовности. Если я вообще могу судить об этом, то должен сказать «да», — по крайней мере, исходя из его собственного определения счастья. Конечно, его духовность и он сам были — и будут еще не раз — объектами нападок со стороны тех, кто называет себя ревнителями веры, — всех этих охотников на секты и политиков. Но это обычное положение дел для тех, кто живет не как большинство. В социологии, в рамках которой я провожу свои научные исследования, известно множество (во всех областях человеческой жизни) ужасающих примеров нашей с вами нетерпимости. Впрочем, для людей, выбравших духовный путь, здесь нет ничего нового. Они понимают, на что идут.

Вместе с тем у меня такое впечатление, что Свами живет в каком-то «конфликте» (с этого слова он начинает свои записи). Именно это он и хотел донести до меня — как я сейчас только понимаю — в лесной чаще Гунсрюка, в маленьком домике рядом с храмом, в его рабочем кабинете, куда меня тут же провел секретарь, несмотря на то, что перед дверью была большая очередь. Шачинандана Свами разговаривал по-английски с кем-то по телефону. Он дружески кивнул мне и знаком попросил садиться. Закрыв трубку рукой, он шепнул мне:

Я сейчас разговариваю с Индией. Есть фантастический план!

Пока он разговаривал, я осмотрел комнату: красочные полотна с изображениями Радхи и Кришны на стенах; одна из стен полностью занята книжной полкой, сделанной из отменного дерева, в середине которой теплый свет свечей освещает алтарь. В комнате был даже камин, в котором еще танцевали языки пламени и тлели угли.

Наконец Шачинандана Свами положил трубку и посмотрел на меня:

Сегодня ты увидишь мою жизнь изнутри. Посиди здесь тихонько в углу и, пожалуйста, не говори никому о том, что сейчас услышишь. Для твоих социологических исследований это будет интересная тема: что беспокоит людей, ищущих духовное.